Мои ноздри раздулись от негодования, а ярость взорвалась внутри меня подобно подводной бомбе, шума от которой, может, и немного, зато рябь смертельна.
«Никто не смеет угрожать моему ребенку! Нашему ребенку!»
— Я убью тебя прежде, чем позволю прикоснуться к нему, — сдержанно прорычала я.
Кинг в ответ хмыкнул и повернулся, чтобы уйти.
— Дайте мне знать, если возникнут проблемы с запястьем. — Он взялся за ручку двери. — Я знаю Провидицу, обладающую даром исцеления. Уверен, она придет, если я ее попрошу.
Я сдержала вздох удивления.
Чертов ублюдок!
Единственной Провидицей, про которую он мог говорить, была Теодора. То есть Тедди. Будущая жена Мака, которая была хорошей женщиной и уже достаточно настрадалась. И я очень сомневалась, что Кинг будет о чем-нибудь ее просить. Он способен только на угрозы.
— Я справлюсь.
— Тогда увидимся внизу. Я пришлю Мелоди помочь вам с новым платьем.
Кинг вышел из комнаты, забрав с собой ощущение холода.
«Мудак! Перешел он черту! Он уже успел покалечить меня, угрожать мне, моему ребенку и Тедди».
Мак был прав в одном: Кинг должен как можно быстрее умереть. Потому что этот человек больше не мой муж. Мне придется подобраться к нему настолько близко, насколько смогу, и дождаться подходящего момента.
~ ~ ~
Надев черные туфли на ремешках и черное платье с открытой спиной, которое «случайно оказалось у Кинга», я спустилась вниз со второго этажа и отправилась на звуки голосов. В этот раз дом гудел жизнью. Я слышала радостные голоса, смех и звон бокалов.
Я остановилась у подножия лестницы, прямо напротив коридора, ведущего в гостиную, и схватилась руками, на которых от напряжения побелели костяшки, за перила.
«Что, черт возьми, происходит?»
Сперва я наблюдаю ужасную сцену, будто попала на сеанс экзорцизма, а теперь слышу, как они веселятся.
— О, мисс Тернер! Очень мило с вашей стороны присоединиться к нам. Прекрасно выглядите! — прошептал мне на ухо внезапно появившийся рядом Кинг.
Он протянул мне руку, и мое тело накрыла волна тепла. Кинг в свежем смокинге выглядел как сказочный принц: высокий, импозантный и непостижимо красивый.
«Божечки! Эти губы…»
Такие откровенно чувственные. Я смотрела на них, зная, как они могут целовать, посасывать и…
Я мысленно нахлестала себя по щекам.
«Сосредоточься, Миа!»
Красивое лицо с гордыми мужественными скулами и небольшой щетиной — всего лишь маска. Под которой скрывался бессердечный, жестокий дьявол.
Из-за сильной боли в перебинтованной правой руке я протянула Кингу левую, но он не проявил сочувствия: взял меня за правую руку и сопроводил в большую гостиную. Здесь обстановка также поменялась. На блестящем деревянном полу стояла белая современная мебель, в одном углу гостиной располагался бар, а в другом — рояль, на котором темнокожая женщина играла джаз. Открытые французские двери вели на освещенную факелами террасу, но все гости собрались внутри. Они улыбались, разговаривали, выпивали.
Я не могла поверить своим глазам. Пятеро из собравшихся еще недавно лежали в подвале, составляя своими телами какой-то сатанинский круг. А теперь они пили шампанское, ели закуски и смеялись.
— Не удивляйтесь, мисс Тернер. Я же говорил, что они в полном порядке.
— Но… но… Так что же происходило внизу?
На лице Кинга появилось самодовольное выражение лица, его серые глаза заблестели.
— Вас это не касается.
Он подхватил меня под локоть и повел в сторону рояля, где прижал к своему мощному телу.
— Что ты делаешь? — тихо запротестовала я, понимая, что в Десятом клубе лучше не устраивать сцен.
А это, скорее всего, и есть вечеринка членов Десятого клуба.
— Мы танцуем. — На губах Кинга растянулась его фирменная улыбка.
Я проигнорировала свое участившееся сердцебиение и то, что сейчас Кинг казался каким угодно, но только не мертвым. Проигнорировала и его томный взгляд, и то, как свет падал на его загорелую кожу. Я не могла себе позволить вспоминать о своих ощущениях, которые испытывала, находясь обнаженной в его объятиях. Когда-то он был моим наркотиком.
— Ты не ответил на мой вопрос!
Он снова улыбнулся, но промолчал.
— У меня вывихнуто запястье, — напомнила я. — Ты порезал меня, как свинью, и использовал мою кровь. Так что, думаю, это все-таки меня касается.
— Между любопытством и причастностью огромная разница, мисс Тернер. Думаю, Провидец должен это знать.
Кинг начал двигаться в такт с музыкой, и его хватка заставляла меня двигаться вместе с ним. Его руки на моей спине были надежнее наручников.
— Я не Провидец. Уже нет.
Конечно, мой настоящий муж знал об этом.
— Принимаете меня за идиота?
— Я отказалась от дара в обмен на свою жизнь, о которой ты ни черта не знаешь. Но да, я думаю, ты идиот.
Кинг ослабил хватку и улыбнулся.
— Туше! Осмелюсь предположить, ваш муж как-то связан с тем, что вы потеряли свои способности. — Он произнес слово «муж» так, будто это было имя его заклятого врага.
— А тебе какая разница?
— Меня многое интересует и волнует.
— Нет! Ты бессердечное чудовище, — тихо сказала я.
— Чудовище, которое поможет получить вам то, что нужно, пока вы его ублажаете.
— Ублажать тебя — это значит продолжать истекать кровью?
Кинг покачал головой, продолжая хитро, но очаровательно улыбаться. «Или это была злая усмешка?»
— Вы так на меня давите, мисс Тернер, как будто хотите умереть.
— Я просто с тобой танцую.
— И все это ради него? Ради жалкого подобия человека, который оставил вас с пустотой в душе и разбитым сердцем? — Кинг наклонил голову и прошептал мне в ухо: — Я могу заставить тебя вновь почувствовать себя особенной, Миа. Могу подарить тебе жизнь без забот и боли. Могу позаботиться обо всем, что тебе нужно.
«Что? Он это серьезно?»
Возможно, он не может осознать всю иронию сложившейся ситуации, но, по крайней мере, должен понять, что делать мне такие предложения смешно, учитывая, через что заставил меня пройти совсем недавно. Но это же Кинг: смелый, уверенный в себе и бесстрашный. Именно эти качества делали его таким неотразимым в глазах женщин.
К счастью для меня, я точно знала, как легко быть соблазненной его опасной красотой.
— Нет, спасибо. Я сама могу позаботиться о своих нуждах. — Я постаралась выдавить улыбку.
Глаза Кинга сузились. Он не любил, когда его отшивали.
— Очень хорошо. Если ты довольна своей судьбой…
— Напротив. Я не могу быть более несчастной и считаю очень печальным, когда человек нарушает свои клятвы. Таких людей называют нечестными, а я считаю их просто жалкими.
Кинг рассмеялся, прикрыв глаза, и его глубокий смех эхом отразился от стен.
— Что тут смешного? — прорычала я.
Кинг взглянул на меня и закружил нас в танце.
— Я нахожу вашу грубость чем-то свежим и интересным.
— Нет ничего интересного в том, чтобы любить кого-то, жертвовать собственной жизнью и кровью ради его спасения, а потом оказаться преданной.
Ехидная ухмылка слетела с лица Кинга, и он замер. Его глаза остекленели, как будто он сейчас мысленно находился в совершенно другом месте.