— Она была принцесса? — мечтательно спросила Джесси, сидевшая точно против учительницы. — Девочка?
— Придется тебя расстроить. Мальчик, — засмеялась миссис Ванчи. — Юноша. Нет, милая Джесси, эта история не о любви, она страшнее. Две заколдованные птицы встретились в поединке под сводом городской часовни. Юный защитник колдуна, прекрасный, как свет солнца, бился с темноликим слугой зла и одержал победу, как в сказках. Расколдованный ворон обрел волю, увидел свет, заливавший часовню, и захотел жить. Он отказался от своего обещания во всем творить волю ведьмы, отринув даже данное ею злое имя. Он получил от доброго чародея новое — прекрасное, перекликающееся с именем одного из апостолов Христа. В конце концов, он никогда не был злым. Вороны не слишком красивы, но мудрость их велика, Вскоре двое обретших друг друга друзей отправились к хижине ведмы и… кто-то здесь это предполагал, не ты случайно, Лили? Да, они сожгли ветхий дом, чтобы раз и навсегда уничтожить ведьму. И это была их ошибка…
Ветер снова обеспокоенно заворочался в листьях, будто угадав продолжение истории. Девочка Лили бросила в костер несколько веток, но они уже так отсырели, так что пламя, сначала взметнувшись к небу, почти сразу сжалось до комочка на тлеющих поленьях. Учительница чуть ссутулилась, наклонила голову и не отводила от него светлых глаз. Она продолжила. Тихо-тихо.
— Даже добрый не вправе лишить жизни злого. От пепелища хижины, где остались незакопанные обугленные кости, к городу начало путь проклятье, страшная болезнь, от которой темнеет и гниет кожа… — Она вскинула руку. — Как у меня!
Волна легкого девчоночьего визга прокатилась по кругу, хотя рука у учительницы была всего-то перепачкана золой.
Миссис Ванчи негромко засмеялась:
— Конечно, такой болезнью давно уже почти не болеют. Но тогда никто не знал, как ее вылечить. Заразился и умер даже бедный добрый чародей, взявший на себя роль лекаря. В его доме больше нельзя было жить. И двум друзьям пришлось искать новое пристанище. Но кто пустил бы их под свой кров? В конце концов они отыскали страшную развалину у самого края болота, Чертову Крепость. Говорили, что, до того как построить себе дом поменьше, ведьма жила именно там. Теперь крепость была заброшена… — Учительница опустила веки. — Тихая… молчаливая. — В ней они обосновались. И, искупая свою страшную вину, стали лечить людей. Долго они искали снадобье, собирали травы и коренья и спустя год наконец нашли его, и…
Миссис Ванчи, глухо выдохнув, прижала, ладонь к сердцу. Мальчик, сидящий рядом, это заметил. Но тут же на его макушку упала с дерева капля. Мальчик оглянулся. А когда опять повернулся к учительнице, она уже заканчивала свой рассказ:
— Они спасли многих в городе и в селениях, которые окружали его. А потом отправились путешествовать по большому-большому миру, творя чудеса и совершая добрые дела. Может, когда-нибудь вы встретите их — юношу, золотого, как свет, и мужчину, черного, как ночь. Вы узнаете их по теням. Птичьим теням.
Некоторое время все молчали, потом захлопали, даже Ванесса. А кто-то все-таки грустно сказал:
— А жалко, что не о любви…
— Завтра будет о любви! — пообещала учительница. — А сейчас по мешкам, спать-спать всем! Я гашу огонь!
Было видно, как она устала, но это не помешало ей проследить, чтобы все устроились в палатках. И, уже устраиваясь поудобнее, мальчик, который сидел с учительницей рядом, вдруг подумал, что сказка-несказка кончилась как-то быстро и не по-настоящему. Но веселый долгий день сделал свое дело, мысль убежала, а потом затерялась среди длинных летних дней.
А ведь мальчик был прав.
Миссис Ванчи не рассказала, что однажды тот из двоих, что был слабее, отчаялся. Не рассказала, что мстительная тень волшебницы день за днем следила за теми, кто посмел отнять ее жизнь и вступить в Чертову Крепость, ее первый дом.
И не рассказала, как одной дождливой ничью 1134 года, в разгар Черной Эпидемии, от которой так и не нашлось лекарства, темные воды рва, окружающего Чертову Крепость, всколыхнулись и поглотили мелькнувший силуэт. Фигура, окутанная саваном золотистых волос, погрузилась в мутную ядовитую воду. О Бэйзиле Сендголде, желтой канарейке, ставшей человеком, более никто, ничего и никогда не слышал.
1
Почта
Мутно-серая тяжелая туча низко наползла на Рэйнивилль. Казалось даже, что она глухо и угрожающе рокочет, словно город атаковала целая армада невидимых кораблей. Сегодня городок оправдывал свое название: ливень с самого утра. В его струях посерели люди, зонты, машины, дома и лужайки, аттракционы в парке и шпиль городской церкви.