- Мать не узнает. И в любом случае Мерле ей нужна. Мать постоянно должна кого-то запугивать. Она может наорать на нее или даже дать пощечину - но обойтись без Мерле не сможет. Как она вам показалась?
- Довольно мила - на старомодный манер.
Он нахмурился:
- Я имею в виду мать. Мерле - просто бесхитростная маленькая девочка. Я и сам знаю.
- Ваша дьявольская проницательность пугает меня, - сказал я.
Он казался несколько удивленным. И почти забыл сбивать средним пальцем пепел с сигареты. Почти - но не совсем. Он внимательно следил за тем, чтобы случайно не попасть в пепельницу.
- Так о матери, - спокойно повторил он.
- Старая боевая лошадь, - сказал я. - Золотое сердце, но все золото упрятано глубоко и надежно.
- Но зачем ей искать Линду? Я не могу понять. И еще тратить на это деньги. Мать ненавидит тратить деньги. Для нее это все равно что сдирать с себя живьем кожу. Зачем ей искать Линду?
- Понятия не имею, - сказал я. - С чего вы вообще это взяли?
- Ну как... одно ваше присутствие. И Мерле...
- Мерле просто очень романтична. Она все выдумала. Черт возьми, она сморкается в мужской носовой платок. Вероятно, один из ваших.
Он вспыхнул.
- Глупо. Послушайте, Марлоу. Пожалуйста, будьте благоразумны и объясните мне, к чему все это. Боюсь, я не очень состоятелен, но пара сотен...
- Я должен оскорбиться, - сказал я. - К тому же мне запрещено с вами разговаривать. Приказ.
- Но почему, черт возьми?
- Не спрашивайте меня о вещах, которых я и сам не понимаю, потому что я не смогу дать вам ответа. И вообще, вы что, с луны свалились? Когда человеку моего рода занятий поручается работа, он не шатается где попало, удовлетворяя любопытство каждого встречного.
- Должно быть, в воздухе много электричества, - раздраженно заметил он, - если человек вашего рода занятий отказывается от двухсот долларов.
Меня это нисколько не тронуло. Я взял из пепельницы толстую красную спичку, брошенную посетителем, и принялся ее рассматривать. На ней были желтые полоски и надписи "Роузмонт. Х.Ричард, 3..." - остальное обгорело. Я сломал спичку, сложил половинки вместе и бросил их в корзину для мусора.
- Я люблю свою жену, - вдруг сообщил он и ощерился, показав крепкие белые зубы. - Несколько сентиментально, но это правда.
- В Ломбардии по-прежнему все спокойно.
Он продолжал, все так же щерясь:
- Меня она не любила. У нее не было особых причин любить меня. Она привыкла жить весело. У нас... что ж, у нас ей было довольно скучно. Мы не ссорились. Линда очень выдержанна. Но она не была в восторге от жизни со мной.
- Вы слишком скромны, - сказал я.
Он сверкнул глазами и постарался - небезуспешно - сохранить аристократический вид.
- Неумно, Марлоу. Даже не свежо. Послушайте, вы производите впечатление приличного человека. Я знаю, что моя мать не станет тратить двести пятьдесят долларов только для того, чтобы доставить себе удовольствие. Может быть, дело не в Линде. Может быть, в чем-то еще. Может... - Он осекся и потом медленно продолжил, пристально глядя на меня: - ...может быть, дело в Морни?
- Может быть, - весело согласился я.
Он схватил перчатки, ударил ими по столу и снова бросил:
- Тут я влип, это ясно. Но я не предполагал, что она знает. Должно быть, Морни все-таки позвонил ей. Он обещал не делать этого.
Дальше было просто.
- Сколько вы должны ему? - спросил я.
Нет, не просто. Он снова стал подозрительным.
- Если он звонил, то сказал бы. А мать сказала бы вам.
- Может быть, дело не в Морни, - вздохнул я, мечтая о стакане крепкого виски. - Может быть, повариха беременна от мороженщика. Но если Морни - то сколько?
- Двенадцать тысяч. - Он опустил глаза и покраснел.
- Угрожает?
Мердок кивнул.
- Пошлите его добывать деньги под липовые векселя, - посоветовал я. Что он за человек? Серьезный малый?
Мердок снова поднял глаза, лицо его было решительным.
- Думаю, да. Думаю, они все такие. Специализировался в кино на ролях злодеев. Вызывающе красив, бабник. Но не думайте чего-то такого. Линда просто работала там - как работают официанты или музыканты. И если вы все-таки интересуетесь ею - вам будет трудно отыскать ее.
Я вежливо улыбнулся.
- Почему это мне будет трудно отыскать ее? Она ведь, надеюсь, не зарыта на заднем дворе?
Он резко поднялся, и тусклые глазки его гневно сверкнули. Чуть наклонясь над столом, он довольно аккуратно выхватил из внутреннего кармана маленький пистолет, на вид двадцать пятого калибра, который, похоже, приходился родным братом пистолету, лежавшему в столе Мерле. Направленное на меня дуло выглядело довольно зловеще. Я не шевельнулся.
- Тот, кто замышляет что-то против Линды, будет сначала иметь дело со мной.
- Это не слишком опасно. Обзаведитесь пистолетом посолиднее - или вы собираетесь бить из него мух?
Он сунул пистолетик обратно во внутренний карман, одарил меня тяжелым пристальным взглядом, взял со стола свои перчатки и шагнул к двери.
- Разговаривать с вами - пустая трата времени, - сказал он. - Вам лишь бы поострить.
- Минуточку, - остановил его я, обходя стол. - С вашей стороны было бы любезностью не упоминать в присутствии матери о нашей беседе. Хотя бы ради девушки.
Он кивнул:
- По количеству полученной информации наша беседа не кажется достойной упоминания.
- Вы действительно должны Морни двенадцать тысяч?
Он опустил глаза, потом поднял и снова опустил. И сказал:
- Такую сумму Алекс не поверит в долг и куда более деловому человеку, чем я.
Я приблизился к нему вплотную и сказал:
- Вообще говоря, я и не сомневался, что вы беспокоитесь не о жене. Полагаю, вы прекрасно знаете, где она. И от вас она вовсе не убегала. Она убежала от вашей матери.
Он поднял глаза и, ничего не говоря, начал натягивать перчатку.
- Может быть, она найдет работу, - продолжил я. - И сможет содержать вас.
Он снова посмотрел в пол, потом чуть развернулся вправо, и его кулак в перчатке описал в воздухе короткую четкую дугу. Я немного отвернул подбородок в сторону, поймал руку Мердока за запястье и медленно отвел кулак к его груди. Мердок отступил на шаг и тяжело задышал. У него была тонкая кисть. Я спокойно обхватывал ее пальцами.