– А чего с хорошими людьми не поговорить? – обрадовалась та хоть какой-то движухе. – Стаканы брать?
– А то! – ответил бодрый старик. – Как тебя величают, матушка?
– Дарья Петровна я, дедуля.
– Вы что, с собой взяли? – спросил Крымов. – Не удержались?
– Кто из нас мудрец: вы или я? То-то и оно. – Он уже выбирал стол. – Облепиховая, между прочим.
– Девице вашей брать стакан? – спросила издалека хозяйка.
– Мне не надо! – громко ответила Кассандра.
Трое путешественников расставляли подносы у дальнего окна, занавешенного зеленым тюлем, отчего стол походил на милый теплый летний затон.
Через пару минут говорливая Дарья Петровна выставила на стол три стаканчика и грузно плюхнулась рядом с Антоном Антоновичем.
– И откуда вы такие будете? – спросила она, пока бодрый старик разливал трем путешественникам настойку.
– Из Царева мы, матушка, – отозвался предводитель отряда. – Ученые-странники. Пора и нам представиться.
Трое путешественников назвались своими именами. Решили сильно не зарываться в конспирацию.
– Историки мы, Дарья Петровна, – теперь уже объяснил Крымов. – Собираем легенды и мифы, сказания и басни нашей губернии.
– Ясно, – кивнула та. – Вот теперь ясно. На инспекторов-то вы мало походите.
Но с чинами заезжие решили немного похитрить, как бывало уже не раз. Мол, профессор пожаловал, с ним кандидат наук и аспирантка из наиболее талантливых. Такая вот фольклорная группа захвата.
Выпили за знакомство.
– О вашем крае молва по земле ходит, – сразу взял быка за рога Крымов. – Слышали мы, что живут у вас люди удивительные. И к ним то и дело приезжают за советами: как жить, как быть.
– А-а, вот вы про каких людей говорите, – кивнула хозяйка. – Да, были у нас такие люди. Сама девчонкой с одним таким вот человеком дружбу водила. Бывало, брал он меня за руку, садились мы на лавочку и толковали.
– И кто же это был?
– Местный ведун – Феофан. Я ему и щи, и котлетки передавала. Я тогда в столовке на раздаче работала. Одинокий он был. Помер уже.
– Помер? – спросил Крымов.
– Да лет двадцать как.
– И сколько ему было лет? – поинтересовался Долгополов.
– Много. Старичком помер.
– А другие, матушка, остались? Старички-ведуны?
– Сама я не знаю. На этот вопрос вам ответит наш местный пиши-читай.
– И кто таков?
– Ты наливай, дедуля, а то все сразу хочешь. Уж больно хороша твоя настойка.
– Это, матушка, да, права ты, еще как хороша.
Они с удовольствием выпили по второй.
– Это наш библиотекарь будет. Библиотека у нас при клубе, вот он там и служит. Пал Палыч Лютиков. Тоже, как вы, ученый муж, все и про всех знает. У него там журналы и газеты, подшивки, вырезки. Про всех собирает, но не всем расскажет. Его еще поди разговори! Как-то разбалакались мы с ним, а он уже самогоночки треснул, кажись. Жуткий тип: смотрит, как шилом колет. Вот и выдал: в наших краях, говорит, всегда великая сила жила. Царь, говорит, жил. Благодетель! И с гордостью такой сказал: прямо – ух! Давным-давно, в начале всех времен, когда людишки по землянкам прятались и кореньями питались, он в этом краю всем хороводил.
– Как это так? – нахмурился Крымов. – Не понимаю. Он что, про первобытные времена говорил?
– Да откуда ж мне знать-то? Сказал и сказал. Но и потом, говорит, когда уже святоши с крестами заявились, он своего не упускал. Съезжались к нему со всей России знатные люди в разные времена – и все тайно, а он помогал им.
Трое гостей села Сорочий хутор немедленно переглянулись.
– И как же он помогал? – спросил Крымов.
– Советы давал, – негромко, будто выдала тайну, сообщила хозяйка кафе.
– И какие советы, матушка? – готов был вознегодовать Долгополов.
– Так хорошо твоя наливка идет, дедуля, что сил нет, – вместо ответа констатировала она. – Прям помолодела я. Крылья выросли.
– Так волшебник я по настойкам, матушка.
– Наливай, волшебник. А потом я и про советы того кудесника расскажу.
Антон Антонович торопливо разлил настойку, все трое чокнулись за здоровье. Особенно поспешно выпил сам Долгополов.
– Ну, матушка?
– А такие давал советы: кому как разбогатеть, власть обрести, любовь приворотить. Одним словом, кому что надо было, то и давал благодетель.
– А чем с ним расплачивались за такую милость? – спросил Крымов.
– Откуда мне знать? – пожала полными плечами хозяйка. – Просил чего-то небось кудесник.
– А потом куда он делся? – вопросил возбужденный Антон Антонович. – Благодетель-то? А то: жил, давал, просил. Все в прошедшем времени.