— Потому что Казанскому на свидетельские показания моих коллег с телевидения было бы начхать! — вскинулся Макс. — Что ему эти «смишники»? Несерьезный народ, пыль под ногами. А вот милиция — совсем другое дело, это уже авторитетно. Если бы мое алиби проверили и удостоверили менты, это было бы надежное прикрытие.
— Но ты понимал, что милиция не станет выяснять, где ты был и чем занимался просто так. Милицейское любопытство кто-то должен был пробудить! Кто-то вроде Маргариты Андреевны! — Дальше мне все было ясно.
Ну, почти все.
— Если я правильно понимаю, суровый муж Казанский все-таки узнал об измене жены. Наверное, кто-то вас увидел, — предположила я. — Не знаю, сам он убил Лолочку или это его бандиты сделали, но не сомневаюсь, что и Виктор погиб не случайно.
— Я тоже не сомневаюсь, — пробормотал Макс и выразительно посмотрел на стаканы под хлебными крышечками.
— А как случилось, что убили не тебя, а Гасовского? Понятно, что перепутали, но почему? Если кто-то следил за тобой, когда ты был с Лолой, то тебя и должны были пристукнуть!
— Уж так прямо и должны! — Смеловский поежился. — Накаркаешь еще… Знаешь, где Витька эта чертова машина снесла? На проспекте напротив моего дома. Он из нашего подъезда вышел и побежал через дорогу, тут-то его и сбили.
— Так он вчера к тебе приходил, — поняла я. — А зачем?
— Зачем, зачем… Пиджак мой немецкий отдал! Еще вопросы есть?
— Еще вопросов нет.
Мы замолчали и в соответствующей случаю гробовой тишине допили оставшуюся водку.
— Все, — со стуком поставив пустую бутылку на стол и посмотрев на часы, решительно сказала я. — Скажи спасибо Гасовскому, царство ему небесное, от страшной мести Казанского он тебя спас. И от обвинения в мошенническом обмане старушки уберег: сто процентов, теперь все твои грехи повесят на бедного Витьку, благо, ему уже все равно. Хватит тут сидеть, поехали домой. Тебя мама ждет, а меня такси.
Я встала и потянула Макса. Он поднялся, но только для того, чтобы повиснуть у меня на шее и озвучить пламенную речь:
— Инка, ты вообще понимаешь, что случилось? Сволочь Казанский убил Лолу и Витьку, и я это знаю, но ничего не могу сделать! Я, конечно, могу пойти в милицию, но это же будет бессмысленное самоубийство! А так хочется наказать негодяя и отомстить за ребят!
— Ты можешь пойти со своим рассказом в милицию, но я сомневаюсь, что тебя там вообще станут слушать, — сказала я. — Альберт Казанский — не последний человек в нашем городе. А после выборов, возможно, он будет и вовсе первым!
— Что ты сказала? — Смеловский отцепился от моей шеи и закачался, как кобра на хвосте. — Инка, ты гений!
— Я это слышала много раз, — согласилась я, ожидая продолжения.
Макс достал из кармана мобильник, с третьего раза набрал нужный номер и приклеил трубку к уху.
— Кому звоним? — спросила я, немного беспокоясь.
— Тому, кто с моей неоценимой профессиональной помощью совершенно точно станет в нашем городе человеком номер один! — деловитой скороговоркой ответил Макс. — Алло, Василий Витальевич? Это Смеловский с телевидения. Я подумал и решил принять ваше предложение. Я согласен вас пиарить.
— Отлично! — довольно зарокотал в трубке густой бас. — Я очень рад, Максим! Вместе с вами мы победим!
— Давайте встретимся завтра и обсудим новую стратегию предвыборной кампании. Всего доброго! — сказал Макс.
Он выключил телефон, коварно улыбнулся и подмигнул мне припухшим от пьянства глазом:
— Ты поняла?
— Поняла, — я тоже хищно усмехнулась. — Ты сделаешь Голикова мэром…
— А он сделает Казанского трупом!
Макс подставил мне ладонь, мы звонко ударили по рукам и пошли к такси, которое уже призывало пассажиров нетерпеливыми гудками.
Татьяна Устинова
Новые Золушки
Вот молодой корреспондент. Он приехал ко мне домой — семь верст до небес, и все лесом. Он нервничает — обратно ехать опять семь верст до небес, и все в пробках. Он спешит — материал горит, дым валит. Он начинает с золушек — с чего еще ему начинать, он точно знает, кто это такие, и он решительно не знает, кто я.
— Татьяна, — говорит он и облизывает сухие от взвинченности и спешки губы. — Вот вы все время пишете про золушек! Почему вы все время пишете о золушках?!