— Кто-то же поднял руку, — Елизавета Ивановна зашлась в плаче.
Дунаев подозвал к себе Тищенко:
— Отведите мать в комнату, пусть отдыхает. Внимательно посмотрите, всё ли на месте. И возвращайтесь сюда. Мы вас ждем.
— Продолжать? — спросил Ревчук, когда мать и сын вышли из кухни.
Дунаев закурил сигарету, сделал две глубоких затяжки.
— Нет. Давайте сначала поговорим с хозяином квартиры. Может, что-нибудь прояснится. И вы внесете в свои соображения коррективы.
На кухне воцарилась тишина.
Тищенко вернулся через несколько минут. Сказал устало, без надрыва:
— Пропали два больших чемодана в светлых чехлах, набитые ценными вещами. В Сингапуре я всадил в это добро всю валюту за последний рейс. Пропали также деньги, облигации трехпроцентного займа, золотое кольцо, перстень и сережки с драгоценными камешками, золотая цепочка с медальоном — все это я хранил после смерти жены... Все украденное, по моим подсчетам, тянет на десять с лишним тысяч рублей.
Дунаев сделал какие-то пометки в записной книжке, расстегнул верхние пуговицы сорочки — ему стало жарко.
— Чемоданы тяжелые?
По лицу Тищенко было заметно, что его удивил такой вопрос.
— Тяжелые. Хорошенько упрел, пока добрался с ними домой.
— Вам никто не помогал?
— Нет, управился сам.
— Значит, сегодня вас никто не встречал в порту?
— В том плане, чтобы оказать физическую помощь?
— Пусть будет так...
— Нет, не встречал.
— А в другом плане — интимном?
Словно припоминая, что же было в порту, Тищенко немного помолчал, потом отрицательно покачал головой.
— Вы сошли с судна в восемь часов, а домой пришли в одиннадцать. Где были это время? С кем виделись? О чем говорили?
Тищенко опустил голову:
— Занимался личными делами.
— Пока будет проводиться следствие, нам придется интересоваться и вашей личной жизнью. Не исключено, что именно это и поможет нам выйти на того, кто ударил вашу мать и обокрал вас. Думаю, что здесь агитация не нужна. Итак, я слушаю.
Тищенко вздохнул.
— Ну хорошо. Долго ловил такси. В управлении рыбопромыслового объединения получил зарплату. Побывал в гастрономе на Дерибасовской, на Привозе, сделал некоторые покупки. В сберегательной кассе купил облигации. И — домой. Разговаривал лишь с продавцами, кассирами, и то о мелочах. Никого из знакомых я не встречал.
— Почему не положили деньги на сберкнижку?
— Потому что надумал купить «Москвича». Кстати, сберкнижку вор не взял. Собираю деньги. Сегодня решил купить облигации трехпроцентного займа, все говорят, что это выгодно. Я хоть и не любитель азартных игр, а тут подумал: вдруг и мне повезет, выиграю, скорее буду иметь машину. Из зарплаты оставил несколько сотен, на остальные купил облигации.
— Чемоданы возили с собой?
— Да. Машина государственная, гарантия как в сберегательной кассе, только без процентов. В моей квартире сигнализация, хотел сразу же уладить все дела, чтобы потом снять объект с охраны и отдыхать дома.
— Когда поднимались по ступенькам, ничего подозрительного не заметили?
— До пятого этажа от тех чемоданов и свертков меня аж по́том заливало. Ни одной живой души не видел. И вообще мне невдомек, кто мог бы такое сделать...
— Чем занимались потом?
— Приготовил обед, поел и отдыхал до вечера. Еще раз поел и решил немного прогуляться.
— В котором часу вышли?
— Минут пятнадцать восьмого.
— Почему не сдали квартиру на охрану?
— Не хотелось лишних хлопот. К тому же был уверен, что сегодня приедет мать. И именно тогда, когда я буду на улице. А для нее звонить во вневедомственную охрану — немалая проблема. Дверь я закрыл на все три замка.
— Кто знал, что приедет мать?
— Никто. Во всяком случае, я никому об этом не говорил. Дал только радиограмму матери.
— Гости у вас были?
Тищенко в ответ промолчал.
— После предыдущего рейса вы находились три дня дома, к вам приходила какая-то симпатичная девушка. Сегодня вы виделись с нею?
— Уже успели навести справки? — с легкой обидой произнес Тищенко.
— Такая у нас служба. Виделись или нет?
— Не виделся, — буркнул сердито Тищенко.
— Ну, а кто-нибудь должен был к вам прийти?
— Я никого не приглашал.
— Тогда последний вопрос. Сколько выпили за обедом и ужином?
— Очень мало. Бутылку разбил. Нечаянно, конечно. Пол вытер, но сивушный дух заполнил квартиру. Открыл форточку и пошел на прогулку.