— Я стараюсь, — сквозь зубы пробурчал Славка, неловко орудуя ножом.
Еще через сорок минут вся компания сидела за столом. К борщу Маринка ухитрилась сварить гречку с сосисками. Славка лопал за обе щеки, аж за ушами трещало. Борщ казался ему невероятно вкусным, может, оттого, что он очень давно ничего не готовил и не ел горячего, перебиваясь бутербродами, килькой и прочей ерундой, от которой потом сводило желудок. Денис так же с аппетитом уничтожал Маринкину стряпню, периодически с гордостью поглядывая на Славку — вот, мол, какая у меня девушка! Хозяюшка!
Потом они пили чай с шоколадным печеньем и пастилой. Славка совсем успокоился, расслабился, лицо его порозовело, глаза затуманились сытостью.
— Ну вот, — удовлетворенно проговорила Маринка. — И так нужно питаться каждый день. Понял?
— Понял! — Он преданно заглянул ей в глаза.
— Ну раз понял, то мы пойдем. Пора нам. Посуду сам вымоешь.
Маринка встала. Денис тоже поднялся из-за стола. Славкино благодушие как ветром сдуло. При мысли о том, что он сейчас снова останется один и будет прислушиваться к шорохам за стеной, его прошиб холодный пот.
— Ребятки! Не уходите! — Он жалобно посмотрел на Дениса, затем на Маринку.
— Как это не уходите? — усмехнулся Денис. — Ты что, предлагаешь нам поселиться у тебя?
— Отличная мысль, — обрадовался Славка. — Может, вы правда поживете тут немного? Совсем чуть-чуть? А?
Денис пристально посмотрел на него и покрутил пальцем у виска.
— Совсем тю-тю? С чего это нам у тебя жить? Думаешь, мы бомжи какие-нибудь?
— Не думаю. Конечно, не бомжи. Но… просто… — Славка совсем сник, ссутулился и уперся взглядом в столешницу.
— Да что с тобой творится? — смягчилась Маринка. — Говорил, болеешь, а на самом деле вполне здоров.
— Дайте слово, что не будете смеяться, — тихо проговорил Славка.
— Что за ерунда? — потерял терпение Денис. — Какое еще слово? Почему мы должны смеяться над тобой?
— Обещайте, — настойчиво повторил Славка.
— Ладно, не будем, — согласилась Маринка.
— И… и в дурку меня не сдадите.
— Не сдадим.
Славка поднял на приятелей глаза — в них плавало отчаяние.
— Братцы, я сегодня… видел привидение.
Сказал, как в воду ледяную нырнул, и замолчал.
— Кого видел? — переспросил Денис и хотел что-то прибавить, но Маринка незаметно сделала ему знак молчать.
— Слава, — проговорила она непривычно ласково. — А ты сейчас как себя чувствуешь? Голова не кружится?
— Так я знал! — взорвался он. — Думаете, спятил! Нормально я себя чувствую!
— А вчера ты пил что-нибудь? — спокойно продолжала допрос Маринка, не обращая внимание на его гнев.
— Ну… пил.
— Что?
— Пиво. — Славка посмотрел на нее и вздохнул. — Ну и водки… совсем чуть-чуть.
— Понятно, — коротко изрекла Маринка.
— Да что тебе понятно? Думаешь, я белочку словил?
— Ты сам именно так и думаешь, — твердо проговорила она, и Славка понял, что она абсолютно права.
— Что же делать? — потерянно спросил он.
— Мы возьмемся за тебя. Верно, Дэн? — Маринка поглядела на Дениса.
Тот неопределенно пожал плечами. Честно говоря, ему вовсе не хотелось браться за алкаша Славку. А хотелось ему привести Маринку в свою квартиру и немедленно начать с ней целоваться. Но Денис знал, что, если его подружке что-то втемяшилось в голову, она нипочем не отступится и возражать будет себе дороже. Поэтому он с неохотой кивнул.
— Значит, так, — скомандовала Маринка безапелляционным тоном. — Мы сейчас уходим, а ты моешь посуду и прибираешься тут как следует. Завтра воскресенье, утром мы у тебя. Завтракаем и идем повышать культурный уровень.
— Это как? — не понял Славка.
— Вот так. На выставку пойдем, в Третьяковку. Ясно?
— Ясно, — с тоской согласился он.
На самом деле ему стало ясно только то, что сейчас он неминуемо останется один в квартире. Будет ждать, пока появится Привидение или какие-нибудь чертики, что ничуть не лучше.
— Ну вот и хорошо, — подвела резюме Маринка. — Идем, Дэн.
Она взяла Дениса под руку и направилась в прихожую. Хлопнула дверь. Славка тяжело вздохнул и, включив кран на полную мощь, принялся намыливать губку.
Аленка возвращалась домой в отличном настроении: их скрипичную группу сегодня слушал сам главный дирижер оркестра. У Аленки руки тряслись от страха, но все-таки она сыграла партию без единой помарочки. Главный одобрительно качал головой, его кустистые седые брови то смыкались на переносице, то ползли вверх, на лоб. Под конец он улыбнулся, и улыбка у него была замечательная, теплая, ободряющая.