К подготовке к коронации и своей будущей роли Элизабет подошла со всей ответственностью, планируя приложить все силы, чтобы стать хорошей правительницей. Она даже подготовила речь для собравшихся. В назначенный день служанки особенно тщательно позаботились о её платье и прическе, и вот она в предвкушении стояла перед залом, в котором совсем недавно заседал её отец, а теперь уже править предстояло ей самой. Двери открылись и будущая королева зашла внутрь, в окружение самых важных людей королевства, что собрались на коронацию. Как только она показалась, голоса тут же умолкли и все присутствующие в тишине обратили своё внимание на Элизабет, провожая её взглядами до трона. Где-то в толпе, позади благородных дам и господ, Элизабет заметила силуэт Честер, которая слегка подпрыгивала и излишне размашисто махала рукой — волнение девушки слегка поутихло и она позволила себе немного улыбнуться. Когда принцесса была готова, перед ней предстал важный, пухлый церемониймейстер, выставив перед собой свиток, с которого начал зачитывать текст:
— В этот знаменательный день, по праву наследия, на престол королевства Элинийя взойдет представительница правящей династии Элизабет…
Краем глаза девушка заметила багровое зарево, отражающееся в окнах, но не придала этому особое значение, продолжая слушать речь. Которая совсем скоро смешалась с какими-то посторонними шумами, всё нарастающими, пока не стали они перебивать голос церемониймейстера, вынуждая его замолчать. Стали различимы недовольные крики людей, доносящиеся из-за двери, которая внезапно с силой распахнулась, запуская в зал разгневанную толпу жителей королевства. Свет факелов, в котором ярко отражались блики оружия и свирепых глаз, озарил помещение, обдавая жаром собравшихся, что поспешили расступиться перед вторженцами.
От неожиданности схватившись за рот, Элизабет испуганно смотрела на собравшийся народ, но быстро нашла в себе силы воскликнуть:
— Стража, остановите их!
Но ни один из присутствующих солдат не шелохнулся от её приказа, лишь переглядываясь между собой.
— Что всё это значит?.. — в подступающих слезах прошептала Элизабет.
— Королевство на грани бунта. Им нужна жертва. Им нужна ты, — раздался голос ближайшего советника её отца, что стоял недалеко от девушки, но, дабы не встретиться с ней глазами, после сказанного поспешил отвернуться.
Люди с обнаженным оружием угрожающе двигались в её сторону, как вдруг перед ними выскочил хрупкий худощавый силуэт шута, так жалко смотрящийся на фоне разъяренной толпы.
— Люди! Народ! Постойте, давайте… — попыталась перекричать их Честер.
Сверкнула сталь, погружаясь в плоть Честер, и её ослабевшее тело тут же рухнуло под ноги перешагнувших её людей, словно и не заметивших возникшую преграду, двигаясь к желаемой цели.
— Нет… нет-нет-нет-нет, — слезы ручьем катились по щекам Элизабет, наблюдающей как толпа, только что убившая её единственную подругу, обступает и её, нависнув над беззащитной девушкой неотвратимой гибелью.
Наступила зима, её любимое время года. Вот только еще вчера в королевстве царило лето, а уже сегодня улицы замело снегом, а дома сковал иней, но это никого не волновало. В городе не было ни звука, ни шороха, как и в обледенелом замке, возвышающемся над ним. Из вполне обычного королевства Элинийя превратилась в сказочное, скованное мерзлотой, а правит в нем снежная королева из своего тронного зала, который, впрочем, из тронного превратился в скульптурный. Весь зал наполняли ледяные статуи, застывшие в различных позах, словно замершие посреди какого-то сюжета — скажем, бунт людей во время коронации. Вокруг царил нестерпимый холод, вынести который не способен ни один человек, за исключением одной хрупкой девушки, что восседала на своем законном троне, не моргая наблюдающей за скоплением фигур. Сколько она уже так сидит? Час, день, неделю, год, вечность или уже несколько вечностей? Это было не важно, да и ответить на этот вопрос невозможно — раньше ей только казалось, что когда идет снег мир замирает. Теперь же он замер по-настоящему. И речь не о заморозке, нет — время действительно остановилось. Но Элизабет почему-то продолжала двигаться, хотя ни голод, ни жажда, ни усталость её больше не беспокоили. Ни, разумеется, холод.
Когда принцесса, насколько это возможно, пришла в себя, она смогла осознать, что всё это время наблюдает терзающую её душу картину, словно попала в вечную ловушку из этих переживаний. Вот только она не обязана тут сидеть, в отличие от замерзших бедолаг она вольна покинуть ледяной плен. И действительно, без труда выйдя из зала, Элизабет отправилась бродить по замку. Вот за дверями в зал прятался Джейдан, оставшись в испуганной позе, зажимая уши руками; дальше по коридору как ни в чем не бывало замерли стражники, свободно пропустившие бунтующих; как можно дальше от происходящего веселились слуги замка, явно что-то празднуя — кажется, о её приговоре было известно многим и заранее. На удивление, девушка не испытывала по этому поводу никаких эмоций, лишь сухие и холодные мысли фактов. Продолжая гулять по коридорам, она остановилась напротив окна и выглянула наружу — всё вокруг, докуда хватало взгляда, также стало жертвой льда. Интересно, как далеко оно могло распространиться? Если замер действительно весь мир? Нужно будет проверить — беззаботно решила для себя Элизабет.