Он нагнулся, за желтые волосы приподнял голову бандита, тот заморгал и что-то забормотал, плюясь кровью.
— Вставай, сволочь, — вяло сказал Иван, чувствуя, как по рукаву из раны в плече скатывается теплая кровь. Подвигал плечом, вроде бы рана неглубокая, чего же тогда так сильно кровоточит? Он помог Белому встать и, придерживая его за рукав рубашки, потащил к парадной. Как два пьяных, шатаясь и задевая плечами за стены, поднимались они на третий этаж.
— Морда-то у тебя зеленая... — хмыкнул Белый. — Пощекотал ножичком, гад?
— Сбросить тебя вниз, что ли? — проговорил Иван. Тот отхаркнулся и, взглянув из-под белой спустившейся на лоб челки на Ивана, замолчал. Дверь была приоткрыта, изнутри слышалось невнятное бормотание и густой голос Антона. Иван закрыл за собой дверь — на лестничной площадке напротив в квартире щелкнул замок — и вытолкнул шатающегося Колю Белого на середину комнаты.
— Порезал меня, ублюдок, — сказал Иван, снимая куртку с намокшим от крови рукавом. — И новую куртку испортил.
Дядя Володя сидел на полу у стены со связанными руками, от лба к круглому подбородку тянулась узкая кровавая дорожка. Светлые глаза его с ледяной ненавистью смотрели на вошедшего Ивана. Петя Штырь притулился спиной к ребристой батарее парового отопления у окна. Он поддерживал на весу здоровой рукой сломанную кисть и, шаря узкими глазами по комнате, будто что-то искал, поминутно шмыгал носом. Не похоже, чтобы этот уголовник-рецидивист плакал, скорее всего у него из разбитого носа потекло. Его Антон даже связывать не стал. Вася Тихий растянулся на полу у ног брата и похрапывал. Из уголка полуоткрытого рта тянулась слюна.
Иван увидел на диван-кровати положенный туда Антоном новенький, блестевший смазкой автомат Калашникова с рожком, у него точно такой же был в армии, двустволку с патронташем, принадлежавшую Антону, охотничий нож и штук двадцать банок консервов.
— Ничего арсенальчик? — кивнул на диван друг. — Можно в атаку на милицию идти!
— Даже автомат! — покачал головой Иван.
— Больше ничего стоящего не нашел в этом притоне, — сказал Антон. — Да, вот еще... — он вытащил из кармана тугую толстую пачку перехваченных черной резинкой двадцатипяток. — Это то, что от нашего нового ковра осталось. Меньше чем за полцены загнали его в Витебске.
На полу у шкафа с раскрытыми створками косо стоял серый мешок. Поймав взгляд Ивана, Антон сказал:
— Пятнадцать бутылок водки, это за телевизор получили... Не оставлять же им на опохмелку?
— Я говорил, что их Бог накажет, — вдруг, проснувшись, произнес Вася Тихий. — Бог, он все видит...
— Пил с ними, а теперь осуждаешь? — ухмыльнулся Антон.
— Я со всеми пью, кто мне наливает, — ответил Вася.
— Он еще пасть разевает! — визгливо закричал Петя, глядя гневными глазами на брата. — Хорек вонючий!
— Когда теперь родного брата увидишь, а кричишь на меня? — невозмутимо сказал Коля. — Мальцы, можно мне чуток хлебнуть, а?
— Хлебай, парень, — усмехнулся Антон. — Видно, на это дело ты мастер!
— Вот спасибочки, граждане хорошие, — обрадовался Вася. Встал с пола и подошел к столу.
Иван стащил куртку, пуловер, рубашку и майку. Все было в крови. Антон осмотрел длинную рану на предплечье, чуть раздвинул ее края и заметил:
— Неглубокая, однако кровищи из тебя много вытекло!
— Как же это я? — укорил себя Иван. — Скорее всего поскользнулся на мокром асфальте... — он взглянул на прислонившегося к стене Колю Белого. — Антон, свяжи покрепче эту гадину, вон как поглядывает на автомат! Где они его сперли?
— Теперь солдаты сами продают, — сказал Антон. — Сам в газете читал.
В ванной с желтым дном и запущенном без рундука туалетом, Иван сам обмыл порез, нашел в шкафчике над краном маленькую бутылочку с йодом, облил будто ошпаренную руку и обмотал ее до плеча своей разодранной на полосы майкой. Бинта не нашлось в ящике. Пока он снова одевался, Антон связал бельевым шнуром ноги и руки сидящего на полу Белого. Очевидно, тот сопротивлялся, и Антону пришлось его чем-то ужарить: взлохмаченная голова пьяного бандита безвольно опустилась на широкую, с татуировкой, грудь, глаза были полузакрыты. И без того мрачная физиономия стала отталкивающей.