— Ваня, мы наняли вас, чтобы вы помогли нам избавиться от вымогателей-бандитов или как их теперь называют, рэкетиров, — глядя ему в глаза отчеканила Лола. — А ты допрашиваешь меня, словно я преступница. И тон мне твой не нравится.
— Ты же сама сказала: не чужие ведь мы с тобой? — поддел ее Иван.
— Уже, милый, чужие...
— Лола, я должен буквально знать все, — серьезно сказал он. — Иначе мне трудно будет вам помочь.
— Хорошо, мой золотой, прости... Я хотела сказать: Иван. Друзья-финны, да и не только они, давали нам подарки, валюту, на которую все можно купить в фирменных магазинах. Мы там бывали, отоваривались. Конечно, там крутились разные типы...
— Значит, вы брали товарами и валютой?
Лоле не понравился этот вопрос, стряхнув пепел в плоскую пепельницу, холодно взглянула на него.
— Много я с тебя бабок сняла?
— Я считал, что у нас совсем другие отношения, — пробормотал Иван. Прямота женщины ошеломила его.
— Сейчас, Ваня, трудно жить в стране советской, вот и приходится крутиться, как белке в колесе. Но какой сволочью надо быть, чтобы от беззащитных женщин отбирать все то, что они... приобрели.
— Продавая свое тело, — подсказал Иван, видя, что она запнулась, стараясь подобрать невинное слово.
— И все равно мы с Милой не проститутки, — сказала Лола. — Не ошиваемся у отелей и ресторанов, не хватаем иностранцев за брюки.
— Они сами нас находят, Иван Васильевич, разве мы уродки? — весело проговорила Мила, вплывая в комнату с подносом, уставленным чашками с кофе и тарелочками с легкой закуской. — Мы не замужем, живем, как умеем. У нас есть постоянные друзья, мы с ними неплохо ладим. Так ведь, Лолик?
Лола промолчала. Она смотрела прямо перед собой и курила. В белой пластмассовой пепельнице с надписью «Мальборо» уже скопилось несколько окурков с розовой окаемкой от помады. Прихлебывая из белой чашечки душистый кофе со сгущенкой — видно, Лола сказала ей, что Иван предпочитает с молоком — он рассматривал на стене небольшие современные акварели в рамках под стеклом. Наверное, они особенной ценности не представляли, но были выполнены профессионально. В стенке на книжной полке выстроились в ряд толстые зарубежные детективы. Было еще несколько словарей, среди них русско-финский, трехтомник Солженицына, Пикуль, изданные за рубежом толстенные справочники «Моды» в красочных обложках. С книгами у Бубновых не густо: ни классиков, ни хорошей поэзии не видно.
— У родителей на даче большая библиотека, — проследив за его взглядом, сообщила Мила. — А у меня с бору по сосенке.
— Теперь понятно, почему вы обратились к нам, — улыбнулся Иван. — Начитались Чейза, Гарднера, Стоуна Рэкса — у них главные герои — частные детективы.
— Какой смысл обращаться в милицию, если она почти не раскрывает и тяжкие преступления? Об этом каждый день говорят по телевидению, — сказала Мила. — Разве нашего милиционера можно сравнить с настоящим полицейским? Как они одеты, вооружены — смех один! На место преступления прибывают позже всех. Ничейная у нас милиция и работают там не очень-то хорошо проверенные люди.
— Пишут же, что даже крупные милицейские начальники связаны с мафиями, — поддержала подругу Лола. — Наш председатель кооператива Еся Шмель обратился в милицию по поводу своих фарфоровых зубов, так его там на смех подняли... — она с улыбкой взглянула на Рогожина. — А частные детективы из «Защиты» нашли бандитов и вернули нашему Есе фарфоровые зубы.
Теперь Ивану стало понятно, что это Лола посоветовала подруге обратиться к ним. Что ж, реклама им не повредит...
— Возможно, эти рэкетиры просто нас пугают? — сказала Мила. — Получили от меня свое и отстанут?
— Они хотят получить и деньги, — обронил Иван.
— Боюсь я, — вздохнула Мила, изящным движением тонкой руки поднося к накрашенным губам чашку с кофе. — Могут ведь и ножом пырнуть. У них бандитские рожи...
— Я бы не понесла им деньги, — поежилась Лола. — Да еще какую-то куклу!
— Мы будем рядом, — успокоил Иван. — Не позволим до вас, Людмила Дмитриевна, и пальцем дотронуться. Это я вам обещаю. А без вашей помощи нам будет их никак не схватить, вы же понимаете?
— Понимаю, но все равно страшно, — произнесла Бубнова. — Но и прощать этой мрази, что они вытворяли со мной, не собираюсь! — Глаза ее гневно блеснули. — Это не мужчины, а грязные вонючие скоты!
— Я верю в тебя, Ванечка, — очевидно, чтобы успокоить подругу, сказала Лола. — Еся Шмель в восторге от тебя.
Когда Рогожин, выяснив все, что ему было нужно, вышел на тускло освещенную улицу, было десять вечера. У остановок толпились люди, дожидаясь автобусов и троллейбусов. С реки за гостиницей тянула поземка, припорашивая трамвайные рельсы, холодный ветер покалывал сухими снежинками лицо. Это же Черная речка, где-то тут поблизости на дуэли убил великого русского поэта Дантес... Иван постарался вспомнить, когда это случилось, но так и не вспомнил. К вечеру становится морозно, вон как уже поблескивает обледенелый асфальт, а утром снова все растает. До метро идти пять-шесть минут. В отличие от наземного транспорта электропоезда не заставляют себя долго ждать. Наверное, Аня уже беспокоится, хотя он и предупредил, что задержится. Вот уж не ожидал, что встретится с Лолой! Осенью она несколько раз звонила, но встретиться с ней он так и не пожелал. У него была Аня Журавлева, да и до встречи с ней Иван уже стал понимать, что Лиза Ногина тоже пересмотрела свое отношение к нему, у нее появились богатые поклонники, а он после краха кооператива «Аквик» перестал ездить за границу и привозить ей подарки. Жизнь в Санкт-Петербурге и впрямь становилась все тяжелее, вот некоторые девушки и хорошо выглядевшие молодые незамужние женщины стали подыскивать себе таких партнеров, которые смогли бы деньгами или дефицитными товарами поддерживать их потребности в этом сдвинутом российском мире. То, что раньше считалось развратом и проституцией, теперь стало для некоторых нормой жизни. Ладно, Мила и Лола — они давно не зеленые девчонки, а вот как ведут себя вчерашние школьницы? Несовершеннолетние? За любую мелочь с иностранной этикеткой готовы отдаться хоть на чердаке. И много стало среди молодежи наркоманов. Эти за наркотик на все готовы, вплоть до воровства и убийства.