— Наша корпорация, — снова солидно вступил в разговор Болтунов. Сидит на стуле, как аршин проглотил, а лицо — бесстрастная маска, — не забывает и о неимущих: каждый месяц какую-то сумму мы переводим в разные благотворительные фонды. Поддерживаем, например, частный модернистский театр. Создаем и свой благотворительный фонд для сотрудников.
— Сколько вы даете театру, если не секрет? — поинтересовался ведущий. — Какова сумма?
Что-то в нем было неприятное. Даже настырность — нынешние тележурналисты, очевидно, копируя зарубежных коллег, стали бесцеремонными, даже наглыми — в Илье Иосифовиче сквозило нечто покровительственно-снисходительное по отношению к присутствующим, дескать, тут главный я, что хочу, то и ворочу...
— Что вы все о деньгах? — довольно резко заметил ему Андрей Семенович. — У меня есть бухгалтеры, компьютеры, счетные машины, даже машинка для проверки на фальшивость валюты... Разве я могу все цифры в голове держать?
— Могли бы вы купить нашу телерадиокомпанию? — не моргнув глазом, наступал Илья Иосифович. — Мы тоже подумываем, как бы освободиться от государственной опеки. Стать совсем самостоятельными.
— Наверное, мог бы, только она мне и даром не нужна, — рассмеялся Глобов. — Скажу вам честно, более скучного телевидения, чем наше — питерское — да и московское, тоже нет нигде в мире. Даже ваша реклама, на которой вы делаете большие деньги, раздражает телезрителей! Вы назойливо рекламируете то, что девяносто девять процентов населения не способно купить. Да еще на свободно конвертируемую валюту. У кого она есть? Даже далеко не у всех кооператоров. А вы гоняете ролики по десять раз в день.
— Это уже наш бизнес, — ответил ведущий. — Без рекламы мы пропадем. А кому нужна реклама? Разумеется, богатым людям.
— Бедные могут выключить телевизор, — не очень-то умно заметил Пал Палыч. И опять кашлянул, прикрыв рот ладошкой.
— Реклама — двигатель прогресса, — заметил экономист. — Просто наш народ еще не привык к ней.
— Пока люди бедны, они будут плеваться, глядя на вашу рекламу... — начал Андрей Семенович.
— Не нашу, а вашу, — улыбнулся Илья Иосифович. — Богатые платят за рекламу, а наше дело гонять ее по телевизору.
— Ну и гоняйте! — махнул рукой миллионер. — Я вашим клиентом никогда не буду.
— А у вас много валюты? — не унимался ведущий. — Рубль дешевеет, богатые люди покупают доллары, марки, фунты.
— Если вы ни о чем другом не можете говорить, давайте на этом и закончим, — вдруг жестко произнес Глобов. Лицо стало угрюмым. — Показали телезрителям советского миллионера и достаточно.
— Бывшего советского, — промямлил экономист, которому так и не дали развернуться. — Разве вы забыли, что СССР не существует? Да и СНГ непонятно, что такое. Рвутся экономические связи, грядут кризис и хаос...
— Если бы я принимал близко к сердцу все наши политические игры, то давно бы уже разорился, вылетел в трубу, делая ставки на наших убогих политиков, дерущихся за власть. К счастью, многие из них настолько мелки и ничтожны, что если и оказывают какое влияние, так это на биржу. Только благодаря им доллар все выше поднимается по отношению к рублю. Но это ведь чушь! Банка пива стоит доллар, эта же банка продается за шестьдесят рублей. А доллар стоит уже больше двухсот рублей! Любому мало-мальски сведущему человеку ясно, что тут какая-то ненормальность, проще — надувательство! Кто покупает доллары и набивает на них цену? Богатые люди, делающие миллионы. А раз рубль падает, экономисты предвещают гиперинфляцию, значит, от рублей нужно любым путем освобождаться. И вот платят за доллар любые деньги. У кого миллионы, тот не будет торговаться. А глядя на курс рубля и доллара, мелкие кооператоры тут же взвинчивают цены на все товары иностранного производства и в результате страдают простые люди. В магазинах тоже все дорожает.
— Значит, вы убежденный противник валюты... — ехидно заметил Илья Иосифович.
— Я бизнесмен и валюта мне так же необходима, как и всем другим. Я ведь имею дела и с зарубежными фирмами.
— Ходят сплетни, Андрей Семенович, что у вас в Дании роскошная вилла?
— Это идея, — улыбнулся Глобов. — Нужно будет об этом подумать. Кстати, там вилла обойдется мне дешевле, чем дача под Москвой.
— Неужели вы собираетесь нас покинуть? — всплеснул руками ведущий. Он явно издевался над миллионером.