— Ты послала бы бабулю к нам, глядишь, мы и выяснили бы, куда вы деваете народные продукты?.. — балагурил Иван.
— Я уже могу напечатать на машинке страницу за две минуты, — похвасталась Аня. — А за день до тридцати страниц.
— Прогресс!
— Когда вы переезжаете на Жуковского?
— Шеф говорил, что на той неделе.
— Ты будешь брать меня на задания? — она заулыбалась, подсела к столу. Темно-серые глаза ее казались огромными, черные ресницы загибались кверху. Руки у нее тонкие, маникюр на ногтях жемчужного цвета. — Помнишь, Перри Мейсон частенько брал свою Деллу Стрит даже на самые опасные мероприятия?
— Надо будет тебя научить стрелять из пистолета, владеть приемами каратэ...
— Милый, уволь, пожалуйста, — перебила она. — Мне достаточно будет газового баллончика с нервно-паралитическим газом.
— А я думал, мы с тобой плечом к плечу будем палить из дур в злодеев, — рассмеялся он.
— Из каких дур?
— Так преступники называют пистолеты.
— Одна моя знакомая подполковница из ОБХСС всегда говорила, что она стреляет только глазами, — вспомнила Аня. — Высокая, мужеподобная, а мужчинам тоже хочет нравиться.
— Ладно, я завтра переговорю с шефом...
— Я с ним вчера по телефону разговаривала, — невинно произнесла Аня. — Он велел завтра утром заявление принести.
— Это за моей спиной! — грозно сдвинул темные брови Иван.
— Близко от дома, близко от любимого человека... — все тем же тоном продолжала она.
— А как в конторе?
— Думаю, начальница меня держать не станет, она ведь знает, что ты детектив, а в чем-то бабка с Литейного права: наши работнички мухлюют с талонами на водку...
— Вот и выведи их на чистую воду!
— Я лучше с тобой буду выслеживать какого-нибудь усатенького бизнесмена, изменяющего своей жене, — кротко улыбнулась она.
Ему захотелось поцеловать ее, что он и сделал, перегнувшись через стол и притянув ее к себе. Она тут же, как ласковая кошка устроилась у него на коленях и разве что не замурлыкала.
— Может, свою дурацкую игрушку оставишь в покое? — сказала она. — Вроде бы твои нервы в порядке, а что-то крутишь, вертишь.
— Мудрецы ламы и настоятели монастырей тоже перебирали четки, — заметил он, но ножичек положил в карман.
— Вот так-то лучше, а то как старичок какой... Ламы ведь были старыми?
— Что тебе врачиха сказала? — вспомнил он. Аня говорила утром, что хочет заглянуть на улицу Маяковского в женскую консультацию, где работала знакомая гинеколог.
— Наш ребеночек нормально развивается, — ответила она. — Я молю Бога, чтобы была девочка.
— Лучше мальчик, — неуверенно возразил он. Какой отец не мечтает о сыне?
— Мой милый, посмотри, какие вокруг теперь мальчики? Каждый третий, я где-то в газете читала, теперь хулиган, вор, насильник.
— Это ты перехватила, дорогая, — возразил он.
— А кто не ворует, не хулиганит, не обрывает трубки в будках телефонов-автоматов, тот настырно протирает перед светофорами стекла у частников или подается в брокеры, крокеры, биржевики и прочее...
— Кто будет, тот и будет, — не стал спорить Иван. — А девочки, думаешь, сейчас лучше? Сколько их размалеванных ошивается у гостиниц, отелей, консульств!..
— Наши дети вырастут честными, порядочными людьми, — твердо заявила она. — Неужели мы вдвоем позволим ребенку стать уродом, я имею в виду моральным? У нас ведь с тобой не было в роду ненормальных. Значит, наследственность будет хорошая.
— Ладно, — решил Иван. — Завтра вместе пойдем в наше агентство. Дегтярев уже спрашивал про тебя.
— Ты не будешь ревновать к нему? Ведь я буду секретаршей...
— К Тимофею? — улыбнулся он. — Я ему верю, как самому себе. И потом, он вообще не бабник.
— Как звучит-то: агентство! — произнесла Аня. — Не какое-то там ЖЭУ или ПРЭУ...
2
Иван и Аня вместе с толпой выплеснулись из кинотеатра «Колизей», где просмотрели двухсерийный фильм «Унесенные ветром», уже в первом часу ночи. В темных арках, которые приходилось миновать, завывал холодный ветер, от мусорных баков шарахались кошки, так и не привыкшие к такому количеству людей вдруг внезапно вываливающихся из раскрытых дверей. Невский проспект был не очень ярко освещен, возле ресторана «Универсаль» стояли несколько подвыпивших молодых людей. За толстыми стеклами смутно маячила внушительная фигура швейцара в куртке с галунами. Иногда дверь немного приоткрывалась и изнутри показывалась его рука, протягивающая ожидающим вожделенную бутылку водки.