Очень эффектно смотрелась с этим телефоном любовница миллионера — красавица-артистка Натали...
Только Иван вспомнил про нее, как Андрей Семенович тут же назвал ее имя.
— Натали ушла от меня, — глядя на море, негромко произнес он. Пальцы ног шевелились, нащупывая в песке соскользнувшую сандалию.
— От вас? — изумился Рогожин. Насколько он знал большинство современных девушек готовы были на все, чтобы выйти замуж за богатого. Они гонялись за продавцами из кооперативных магазинов, брокерами, биржевиками — за всеми, кто теперь делал большие деньги. Их даже не интересовало как. Инженеры, ученые, писатели, артисты — давно уже не пользовались у нежного пола спросом... Но чтобы женщина, пусть даже такая красивая, как Натали, ушла от миллионера в цвете лет — это не укладывалось в голове. Тем более, что Глобов, как говорится, носил ее на руках. Ради нее содержал на свои средства какой-то захудалый модернистский театрик.
— Вы удивлены? — с невеселой улыбкой посмотрел на него Андрей Семенович. — Я и сам, признаться, ошарашен. Удар в спину из-за угла! Никаких ссор, выяснения отношений — полное взаимопонимание, как мне казалось. И вдруг такое! Ничего не жалел для нее, а запросы у Натали оё-ёй! Есть старинная пословица, мол, кому везет в карты, тому не повезет в любви и наоборот. Помните хороший фильм «Белое солнце пустыни?» Про это пел мой любимый артист Луспекаев... Я в карты не играю, но мой бизнес — это как азартная карточная игра: может повезти, а можно вылететь в трубу. Слов нет, бизнес отнимает все мое время — перестал в ее театр ходить и до посинения аплодировать. Натали, кстати, довольно посредственная артистка. Да и остальные там не лучше. Бизнес наверное иссушает душу. Признаюсь вам, Иван Васильевич, что даже в постели меня осеняют иногда коммерческие идеи... Мне бы, дураку, смолчать, виду не подать, что думаю о другом, а я вместо нежностей и ласковых слов рассказывал про свои замыслы, выгодные денежные операции, покупку леса, металла, спиртного, сахара... Я думаю, ей скучно стало со мной. Красивая женщина быстро привыкает к роскоши, бездумной трате свалившихся на нее денег, безделью. Театр был для нее площадкой, где можно себя показать и только. Режиссер мне рассказал, что она сама требовала себе роли, где можно было догола раздеться на публике и даже лечь с героем-любовником в постель, теперь это модно, даже известные пожилые артистки раздеваются и трясут своими рыхлыми прелестями на сцене. Натали и дома ходила в своей комнате нагишом.
— К кому же она ушла? — спросил Иван, когда Глобов, пристально глядя на вперевалку вышагивающих у мелкой воды ворон, умолк. Сандалию он нашел, а другую тут же потерял.
— Черт побери, неужели деньги, бизнес, так иссушают душу человека, что он уже ни о чем другом и думать не может? — будто не слыша его, продолжал Андрей Семенович. — Я даже не знаю, любил ли я ее? У меня есть великолепная мраморная скульптура сидящей в кресле молодой женщины — старинная итальянская работа — так мне эта вещица тоже очень нравится, я дотрагиваюсь до нее, глажу мрамор, но мысли мои о своих делах, так же, наверное, относился я и к Натали: любовался на нее, спал с ней — все это было приятно, но и только. Вспоминал о ней, когда возвращался домой. Ведь и с женой расстался, когда окунулся с головой в бизнес. Ну, тогда еще наш брат советский миллионер не пользовался таким почетом, жена-то моя была сильно заражена мне давно опротивевшей социалистической белибердой, ей казалось, что я занимаюсь низменным делом, обманываю доверчивых людей. Ей приятнее было бы видеть меня депутатом Ленсовета или муниципальным чиновником, только не бизнесменом. Тогда еще не привыкли к этому слову — оно звучало как спекулянт, делец, махинатор... С женой мы прожили семь лет, а психологи утверждают, что через пять-семь лет даже самая сильная любовь у супругов кончается... Верите, я иногда не могу вспомнить лицо своей бывшей жены. И совсем не интересуюсь ее жизнью. Детей у нас не было. У нее там какие-то сложности по линии гинекологии. Расстались мы мирно, конечно, я дал ей денег, оставил квартиру, но благодарной мне она себя не чувствовала. Почему-то все женщины считают, что, выйдя замуж, они приносят себя в жертву мужчине. Попрекают загубленной молодостью, а то, что сами гробят нас — им подобное и в голову не приходит.
— Женщины бывают разные, — дипломатично заметил Иван.
— Все начинается красиво, романтично, а кончается... — вздохнул Глобов. — Гнусно.