— А должен был по нашим условиям провести эту сделку через кооператив, — сказал Андрей Семенович. — Черт, хороший специалист, котелок варит, но вот зуд стяжательства сильнее его. Придется убирать.
У Ивана от этих астрономических цифр голова пошла кругом: какими деньжищами деляги заворачивают! Что же такое получается, чем хуже простым людям, тем вольготнее живется воротилам, бизнесменам, лавочникам! И он, Иван Рогожин, теперь верой-правдой служит им, защищает их... Трудно привыкать ко всему этому. Так же как трудно отвыкать от лихоимства таким как Жариков, десятилетиями привыкших все тащить у государства. И разве кто-нибудь, несущий с родного завода детали, продукцию считал себя вором? Ни в коем случае! Каждый брал то, чего, как он считал, ему недодает это самое государство. Ведь теперь не секрет, что советские люди получали во много крат меньше, чем зарабатывали. Нынешняя жизнь такова, что теперь вряд ли что-либо изменится. Да и нужно ли что-то менять? Может, оборотистые, способные люди вроде Глобова, Жарикова, накопив капиталы, будут и бедным помогать? Так делается во всем мире. Навязанная большевиками советским людям уравниловка ни к чему хорошему не привела. Было чем брюхо набить, одеться, а о большем забитый советский человек и не помышлял. Но нельзя было бесконечно ставить на одну доску талантливого человека и бездаря? Работягу и лентяя! Делового, изобретательного и равнодушного, безынициативного? Весь наш строй был направлен против неординарных людей, талантливых. Они мешали, вызывали беспокойство, ведь никто ничего не хотел менять. Машина запущена — и ладно. Главное не останавливать ее даже ради того, чтобы заменить лучшей, более производительной.
— С Жариковым все ясно, господа, — продолжал Андрей Семенович. — С ним я расстанусь, придется его, конечно, немного наказать, чтобы другим неповадно было ко мне в карман залезать... Ну этим мои ребята займутся. В нашем неокрепшем бизнесе нельзя зарываться, между коллегами должна быть полная честность, иначе каши не сваришь... Да и ему, Жарикову, урок пойдет впрок: впредь будет осмотрительнее. — Он перевел взгляд с Дегтярева на Рогожина. — Спортсмен? Наверное, каратист?
— Кое-чему обучен, — улыбнулся Иван.
— Хочешь ко мне в команду?
— Не переманивайте моих людей, Андрей Семенович, — сказал Дегтярев. — И потом мы и так на вас работаем.
— Если дам три твоих нынешних зарплаты — пойдешь? — не обратив внимания на детектива, пытливо посмотрел в глаза Ивану миллионер. Вот так теперь можно решать судьбу человека. За столом с выпивкой и закуской. Не нужны рекомендации, одобрение парторганизации, профсоюза, месткома...
— Мне нравится моя работа, — спокойно ответил Рогожин. — А деньги? Они с каждым днем дешевеют, пишут ведь, что печатные станки круглые сутки напролет их печатают.
— А если буду платить долларами? — соблазнял Глобов.
Ивана стал раздражать этот разговор: действительно покупает его миллионер или разыгрывает? Не верилось, что он мог с первого раза так приглянуться ему, что готов платить даже долларами. Тут было что-то другое. Может, желание продемонстрировать свою силу, испытать его, Ивана, на твердость?..
— Спасибо за угощение, — сказал Рогожин и хотел было встать, но хозяин придержал его за локоть.
— Я еще не закончил, господа, — посерьезнел он.
Последнее время все чаще входило в обиход это старинное словечко, зато слово «товарищ» теперь употребляли лишь пенсионеры и оказавшиеся не у дел партработники. Следственным работникам легче всех: они и раньше задержанных называли «гражданами», а если преступник обмолвится и назовет «товарищем», всегда был готов стандартный ответ: «Тамбовский волк тебе товарищ!» Почему именно тамбовский, а не курский или псковский?
Для дальнейшей проверки Дегтярев записал адреса и название предприятий в блокнот. На этот раз им предстояло проверить сразу четыре кооперативных точки, занимающихся в основном продажей приключенческой и фантастической литературы. Жулики-продавцы, которых нанимали кооператоры, взвинчивали цены на и без того дорогие книги. Получался двойной грабеж — грабили кооператоры-издатели и нанятые ими продавцы, раскидывающие свои столы и ящики с литературой где попало, что и затрудняло контроль за ними. Ухитрялись торговать даже в банях, парикмахерских.
— Простые люди считают, что мы, бизнесмены, их грабим, приводим на грань полного обнищания, — на прощанье немного просветил их Андрей Семенович. — А того не знают, что нас сами грабят свои же, с ножом к горлу пристают рэкетиры, да и законники норовят при случае клюнуть в зад... Приходится им платить.