— У него светлая бородка, усы... Внешне на бандита совсем не похож.
— А чем они выдирали у Еси фарфоровые зубы? Плоскогубцами или клещами? — улыбнулась Лола. — Секретарша ничего не слышала, а ведь было больно. Наверное, они ему под нос наган сунули?
— Ну ладно, как-нибудь зайду...
— Как-нибудь... — посмотрела ему в глаза Лола. — Нашел, Ванечка, девочку помоложе, покрасивее?
— Скорее уж меня нашли, — усмехнулся Иван. Врать он не любил, а рассказывать про Аню Журавлеву не хотелось.
— Мы с тобой разные, Иван, — с грустью произнесла она. — Ты лучше меня, наверное, хорошим мужем был бы... Вот только честным, хорошим в наше время живется куда труднее, чем проходимцам и жуликам.
Это что-то новенькое: Лоле совсем несвойственны философские размышления и тем более самокритика. Она всегда жила легко и беспечно, не задумываясь о будущем. Да и как Ивану казалось, нынешняя жизнь как раз ей нравилась. Не раз говорила, что раньше она перебивалась с хлеба на квас, а теперь ни в чем себе не отказывает. Черт с ней, дороговизной, инфляцией, политическими страстями — у нее все есть, хорошо одевается и работа не обременительная. Повышаются цены, повышается и ее зарплата. Да и какое ее дело, сколько стоит коньяк, вино, закуски, если за все платят мужчины, которые денег не считают. А они с Милой Бубновой именно с такими теперь имеют дело. Превратится рубль в пустые бумажки, будут расплачиваться долларами, марками. Разные умники, интеллигенты растерялись, ничего, кроме зарплаты не имеют, а необразованные, бывшие фарцовщики и спекулянты все быстренько взяли в свои руки. Даже власть. Под их дудку пляшут все, кто сейчас у кормила.
— И все-таки благороднее хороших защищать от плохих, чем наоборот, — так же серьезно заметил Иван.
— Защищай, рыцарь!
Когда он уже повернулся, чтобы уйти, — в магазине ему было делать нечего — Лола окликнула его.
— Ты говоришь высокий, сероглазый с русой бородкой и поцарапанным кольцом на пальце? — произнесла она. — Вроде бы ко мне приходил такой пару раз, брал напрокат видеокассеты и спрашивал про Есю. Мол, не прижимает ли он нас, работников кооператива, не надувает... Я даже подумала, не из милиции ли он.
Вот она, удача! Сваливается на тебя так же неожиданно, как и несчастье. Битый час выведывал он у Лолы про преступников, а когда уже уверился, что она ничего не знает, выложила ему и приметы и фамилию... Правда, фамилия у того могла быть и чужая, но в магазин он придет. Ему нужно вернуть видеокассеты и получить залоговые деньги. Конечно, это может быть вовсе и не «дантист», но приметы совпадают, серьезная зацепка есть...
Рогожин как на крыльях летел к Дегтяреву. В душе он был убежден, что напал на верный след, подсказывала та самая интуиция, которая так часто выручает детективов... Кирилл Семенович Ляпин завтра после двенадцати должен принести Лоле кассеты...
Ну, а что делать дальше, они сейчас и обсудят с Тимофеем Викторовичем!..
В контору на Литейный он решил идти пешком. Неожиданно с затянутого облаками неба прямо в лицо ударил яркий солнечный луч, Иван даже зажмурился. С утра было пасмурно, дымчатые облака лениво ползли над влажными крышами зданий, кое-кто из прохожих прихватил зонты. На Невском выстроились длиннющие очереди возле магазинов с иностранными вывесками, бросались в глаза группки южан — эти оккупировали весь город, их черные и серые огромные кепки покачивались в очередях, проплывали в толпе праздных прохожих, ныряли в двери многочисленных коммерческих магазинов. И вечером в программе «600 секунд» показывали южан, пойманных с поличным на квартирных кражах, были среди них насильники и убийцы. Создавалось впечатление, что большинство южан приезжало в Санкт-Петербург с единственной целью — грабить, убивать... Россия для бывших республик стала чем-то вроде бочки с медом, к которой слетаются разные паразиты.
Солнце появилось на небе, но лица петербуржцев были так же угрюмы и мрачны, как и пасмурным утром.
3
В один прекрасный день Аня Журавлева собрала дома все свои вещи в большую синюю с белой окантовкой сумку и, открыв ключом квартиру Рогожина, внесла ее в прихожую. Она сообразила, что от Ивана ждать предложения бесполезно. После бегства жены он пока и не помышлял о женитьбе, но это девушку мало волновало. Аня знала, что любит Рогожина и что он любит ее, а все остальное, как она здраво рассудила, само-собой приложится. Ей надоело уходить из своей квартиры вечером и возвращаться утром. Можно было ходить с этажа на этаж в халате. Надоели упреки вечно недовольной матери, ехидные замечания отчима. «Хотя бы познакомила со своим суперменом, — говорил он. — Встречаемся с ним у лифта, как чужие...»