— Ишь, как в тебе еще сидит бывший комсомольский работник, — заметила Аня. — Шпаришь, как из газетной передовицы! Обо всем этом, дорогой, сейчас в газетах пишут, по телевизору показывают... Ты мне лучше скажи: тебе страшно жить или нет?
— Да что ты заладила: страшно жить! Я ведь не мышь под веником! В самой гуще повседневной жизни, каждый день вижу и хороших людей и подонков! Хороших все же гораздо больше. Беда, что хорошие пока еще не проснулись и смотрят на бандитизм, ворье, спекулянтов, сквозь пальцы. Да и правительство никаких мер не принимает. Но такое долго не может продолжаться: люди сами начнут давать отпор преступникам. Я в этом убежден. Вот ты завидуешь богатым, процветающим?
— С какой стати? — возразила она. — Если они честно зарабатывают деньги, зачем же им завидовать? А если нечестно, то тем более нечего завидовать. Не накажет правительство их — накажет Господь Бог.
— На Бога надейся... — усмехнулся он.
— Я надеюсь, — очень серьезно произнесла она. — Что-то ужасное надвигается на нас, я это чувствую. Ты сильный и не сломаешься, Иван. Мне с тобой не страшно.
— Я очень рад, девочка, что ты пришла ко мне, — сказал он.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
Они сидели на толстом бревне, перед ними широко расстилалось подернутое рябью озеро Велье. Когда оно тихое перед заходом солнца, то густое-синее, а в ветреную погоду — стального цвета. Громоздкие облака закрыли солнце, ветер шуршал в камышах и осоке, макал в воду ветви низко пригнувшихся ив. Середина сентября и уже на мелководье можно увидеть распластанные желтые и красные листья. Валялись они и на берегу, просыпались на шиферную крышу бани. Падающие, будто с неба, листья, навевали тихую грусть. Всегда немного печально расставаться с летом. Когда Иван в предыдущий раз был здесь у друга, деревья на том берегу стояли плотно, без просветов, а теперь сквозь них золотисто просвечивало сжатое ржаное поле. Белела на бугре молочная ферма с истоптанным копытами спуском к воде. Из-за кустарника не видно было ни людей, ни коров.
— Думаешь, местные? — спросил Иван.
Антон смотрел на озеро, глаза его были прищурены, в зубах зажата потухшая сигарета. Это Рогожин привез ему блок «Родопи». Сильные загорелые руки лежали на коленях. На одном пальце обручальное кольцо. Темные волосы на крупной голове шевелил ветер, только сейчас Иван обратил внимание, что усы у него с рыжинкой. Летом они были маленькими, а сейчас тяжелой подковой нависли над верхней губой. Усы Антону шли, делали его лицо еще более мужественным.
— Я уже и не знаю, на кого и думать, — негромко проговорил он. — Кто-то из местных безусловно участвовал. По крайней мере навел на меня. Очень уж хорошо все продумали и рассчитали.
— Не скажи, — возразил Рогожин, сталкивая ногой в воду круглый камешек. — Ворье фермеров сейчас тоже щиплет везде. Фермеров и дачников. Тащат все, вплоть до вилок-ложек.
Антон Ларионов вызвал Ивана в Плещеевку телеграммой: «Нужна твоя помощь. Приезжай». Дегтярев без звука отпустил на неделю, когда Иван объяснил, что друг без нужды не позовет. Что-то случилось у него серьезное.
А случилось вот что.
Антон, его жена Таня и сын Игорь уехали на автобусе с ночевкой в Великополье. Это в пятидесяти километрах от Плещеевки. У Антона были дела в «Сельхозтехнике», а жене и сыну необходимо было хотя бы немного развеяться в городе: сыну ботинки купить, в кино сходить, повидаться со знакомыми. Точнее с приятелем. Когда-то он «шабашил» вместе с Антоном, не один скотник построили в колхозах и совхозах района.
Приятель с семьей тоже наведывался в Плещеевку порыбачить, а Антон, когда бывал в городе, останавливался у него. Подружились и их жены. Даже Игорь нашел общий язык с дочерью приятеля — его ровесницей.
Отсутствовали они всего сутки — обширное хозяйство Антона не позволяло покинуть дом на больший срок. А когда вернулись на другой день к вечеру, то обнаружили, что в доме побывали воры и дочиста выгребли все, что было у них ценного: почти новый ковер, цветной телевизор, верхнюю одежду, обувь, а главное похитили мясные и рыбные консервы из подвала. Консервами Антон запасался не один год, их накопилось больше сотни банок. Пока кролики и птица подрастали, они и питались почти одними консервами с картошкой. В магазинах ничего не купишь, иногда даже хлеба. Сушили сухари. Водки в доме не было, а несколько бутылок шампанского из старых запасов, заготовленных на новый год, тоже были украдены. Батарейный приемник, бинокль, автомобильный аккумулятор, часы, тостер — все исчезло. Газик — он стоял в гараже без аккумулятора — не тронули, хотя замок с дверей сбили. Взяли самый ценный инструмент, фирменный набор ключей, кое-какие запчасти, электрический рубанок.