Войдя в спальню, она стала нервно мерить шагами комнату из угла в угол, дожидаясь возвращения Амхепа.
— Ну, куда же запропастился этот мальчишка? — мысленно ругала девушка нерасторопного юношу, — как назло, когда он нужен мне, как никогда, его нет на месте.
— Где тебя носило? — набросилась Темис на Амхепа, когда он, наконец, вошел в комнату, — Я уже битый час дожидаюсь тебя!
— Как ты и просила, моя богиня, я ходил в дом Эноха.
— Так, где же он? — Не унималась Темис.
— Я здесь, госпожа, — за Амхепа ответил старик, проходя в комнату, — по твоей просьбе я немедля пришел, чтобы выслушать тебя.
— Прости, Энох, я что-то разнервничалась. Присаживайся, прошу тебя.
— Благодарю, — ответил старик, опускаясь на пододвинутый Темис табурет.
— Амхеп, дорогой, ты не мог бы оставить нас наедине, пожалуйста? — Обратилась девушка к молодому человеку, — Только не сердись на меня.
Амхеп нехотя покинул спальню. Темис подошла к двери и плотно притворила ее, а потом, повернувшись к Эноху, глядя ему прямо в глаза, задала вопрос:
— Скажи, Энох, доволен ли ты, что я устроила свадьбу твоего сына с принцессой Маат?
— Еще бы, госпожа, ведь теперь Тот стал мужем сестры владыки Та-Кемет.
— Тогда, я надеюсь, ты не откажешь мне в некоторой любезности?
— Все, что пожелаешь, богиня! — подобострастно ответил Энох. — Приказывай!
— Говорят, ты раньше часто водил свою лодку к порогам и вел там обмен с Нубами.
— Да, когда я был помоложе, то частенько бывал в тех краях вместе с отцом Амхепа и Маат.
— Значит ли это, что общаясь с Нубами, ты понимал их язык и сам мог говорить на нем с ними?
— Это правда, я знаю язык Нубов, госпожа.
— Тогда помоги мне, составь мне компанию в поездке к порогам!
— Зачем тебе это! Плыть туда очень опасно! С тех пор, как Эшур нарушил приграничный договор и обобрал Нубов, они обозлились и убивают каждого, кто приблизится к границе или уводят в рабство. Плыть туда — это самоубийство.
— Ты же знаешь, что у меня есть, чем ответить Нубам, и я не боюсь их, да и уверенна, что ни мне, ни им, не придется поднимать оружия. Я хочу договориться с Нубами о возобновлении взаимовыгодных обменов и у меня, можешь быть уверен, есть, что им предложить. А тебя я хочу попросить стать моим голосом для них. Так как, ты согласен?
— Путь к порогам долог и труден, а я уже далеко не молод, чтобы грести против течения Нила.
— Тебе не придется грести, старик, и путь этот мы проделаем гораздо быстрее, чем ты думаешь. А в качестве благодарности я использую все свое влияние на фараона, чтобы еще больше возвеличить и приблизить твою семью к трону.
— В таком случае, я готов рискнуть, богиня. Когда мы отправляемся?
— Не позднее завтрашнего дня.
— До завтра, богиня и да помогут нам духи.
Не успел Энох покинуть царские покои, как в комнате вновь появился Амхеп. Темис, взглянув на него оценивающим взглядом, сообщила:
— Мои друзья, небесные боги, ненадолго покидают Та-Кемет, так что тебе самому придется принимать важные решения.
— Скажу честно тебе, моя красавица, что все это тяготит меня. Ведь я простой рыбак и не представляю, как мне приказывать своим односельчанам, на глазах которых я вырос. Большинство из них всегда были добры ко мне и всей нашей семье.
— Придется привыкать! И хватит все делать самому. Ты должен выбрать себе надежных помощников, которые станут выполнять за тебя ту часть работы, которая тебе неприятна. Мне кажется, что муж твоей сестры, Тот, и его отец Энох, как раз подойдут на эти роли. Советую также, не сбрасывать со счетов и твою сестренку Маат. Знай, что иногда возникают такие дела, где без изворотливого и хитрого женского ума, не обойтись. Ведь, недаром, все перемены, которые происходят сейчас в Та-Кемет, затеяли мы с Изидой, а не наши мужчины. Так что, иди, оторви Тота из сладких объятий сестры и приступай вместе с ним к своим обязанностям фараона! А я пойду займусь своими делами, чтобы не смущать Вас. Да, чуть не забыла! Скажи, Амхеп, почему до сих пор здесь нет Инур и твоих младших братьев и сестер? Их покои приготовлены и давно их ожидают!
— Мама наотрез отказывается жить в каменном доме. Я ничего не могу с ней поделать. Она говорит, что большую часть своей жизни провела в доме моего отца, там все мы появились на свет, и она не хочет покидать этот дом.
— Так объясни ей, что теперь она мать самого фараона, а ее младшие дети, так же, как и Маат, принцы и принцессы. Столь знатные особы не могут ютиться в Вашей жалкой тростниковой хижине. Это может принести вред твоему, Амхеп, авторитету, как фараону всей Та-Кемет. Когда закончишь с Тотом, сходи к Инур и поговори еще раз. Ну, кажется все, я пошла.