Дети чиприса

Не знаю. А что за проклятие поиска?

Лилий удивился.

• Мастер проклятий, а про проклятие поиска не знаешь. Может, я ошибся и ты не такой уж и крутой мастер? – усмехнулся Лилий.

• Я точно не крутой мастер, но зато могу тебе точно сказать, что никакого проклятия поиска не существует. Есть проклятие ищейки с очень мерзкой вирой, и оно помогает найти только людей по запаху. Если его долго применять, то человек может очень сильно измениться, – ответил Просто.

• Но Авгур, Боль и другие постоянно его упоминали, – возмутился Лилий.

• Скорее всего, они тебя просто обманули, – пожал плечами Просто.

После этого разговора Лилий еще долго размышлял об очередном вскрывшемся обмане главаря Детей чиприса, но зато он снова стал доверять Просто и начал считать его своим другом.

Как-то вечером, совсем загрустив, Лилий даже рассказал другу свою историю, чем довел здоровенного детину до слез. Сам мальчик давно перестал себя жалеть, но все еще не мог избавиться от бурлящей ярости, подогреваемой жаждой мести. Только это пламя все еще заставляло его просыпаться по утрам и окунаться по самый ошейник в помои, грязь и унижение.

Когда Лилий вошел в мастерскую, Просто сидел на своем стуле у стола и разглядывал полки. Он уже собрал все вещи, что хотел забрать с собой. Из его рюкзака торчал факел Данко. Он был похож на тот, что провел их до рынка проклятий, но этот был немного другим. Этот Просто стащил у своего учителя, когда сбежал из дому.

Черное пальто здоровяк тоже захватил и еще раз пообещал, что вернет его хозяину, кем бы тот ни был.

• Думаешь, что бы еще с собой утащить? – спросил Лилий, закрывая за собой дверь.

Просто обернулся и улыбнулся. В его легкой улыбке читался слабый флер тоски. Он не хотел покидать свою мастерскую, но Три Нити уже сплели его судьбу, и она вела его вперед.

• Думаю, что, может, разломать тут все? – ответил Просто.

• Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Лилий, и они оба улыбнулись.

• А ты не думаешь, что мы слишком много думаем? – спросил Просто.

Лилий улыбнулся еще шире и устроился на стуле рядом с другом. Они сидели молча, пока здоровяк не сказал:

• Хотел бы я, чтобы ты побывал у меня дома.

• Я бы тоже хотел, – ответил Лилий. – Это рождество ты уже встретишь в кругу семьи. Что бы ты там ни говорил, а я все равно не понимаю, как ты мог оставить родителей и сбежать из дома сюда, – он обвел руками подвал.

• Если честно, то я и сам не очень понимаю, что было в моей голове, когда я сбежал. Но теперь я возвращаюсь, и это уже не так важно.

• Да, – ответил Лилий. Он слез со стула – ему было непривычно восседать на деревянных тронах – и уселся на полу, прислонившись спиной к стене. – Расскажи, как встречают рождество в твоей семье? – спросил он, задумчиво уставившись в стену напротив.

Просто подумал немного и рассказал.

Его отец всегда старался покупать самую большую елку из всех, что продавались на рынке. А мама, которая очень любила возиться на кухне, готовила еще больше и вкуснее, чем обычно.

• Хотя и обычно она готовить любит и постоянно придумывает что-то новое. Думаю, страсть к изобретательству у меня от нее, – сказал Просто.

Еще он рассказал о своем дедушке, который любит путешествовать по Городу, но постоянно возвращается под рождество, чтобы встретить его в кругу семьи.

• Он дарил мне самые крутые подарки, – вспомнил мальчик, довольно улыбаясь.

В вечер перед рождеством вся семья собиралась у стола рядом с огромным камином. Иногда их навещали друзья, и они все вместе усаживались за стол.

• По меркам нашего района, мы не очень богаты, но все же каждое рождество наш стол ломился от разных вкусностей.

Странность, которую Просто понял только теперь, была в том, что на их столе никогда не было чиприса. Отец строго запрещал его, впрочем, мама не особо сопротивлялась. Но иногда Просто замечал, как дедушка Триключа втихаря выпивал бутылочку и закрывался в своем кабинете, куда был запрещен вход всем, кроме отца.

• Не думаю, что отец или дедушка знали о вире чиприса, но папа точно не доверял Брандахлыстам, – пояснил Просто. – Он их просто терпеть не мог. Впрочем, как и правящую семью в нашем районе. Отец у меня бунтарь.

Заканчивался праздник в семье Просто чаще всего под утро. Но сам он редко высиживал так долго. Обычно он засыпал довольно рано, а утром спешил к елке, под которой его ждали рождественские подарки.

Лилий слушал молча. Каждое слово, словно краски, рисовало теплую, уютную и очень счастливую картину в воображении обездоленного мальчика. Ему очень нравилось то, что он представлял, и от этого ему становилось очень грустно.