Он раскрыл свой мешок и начал приготовления. Первым делом он переоделся в костюм пажа и подогнал под него ошейник. Затем рассовал по тайным карманам свои проклятия. Слезы Смерти, которых ему должно было хватить на полчаса, он спрятал в левом ботинке, а огромную иглу с круглым ушком сунул в правый. Карту он спрятал в карман и долго думал, на какой глаз надеть повязку. Через несколько минут раздумий он решил спрятать левый глаз. В Городе можно было частенько встретить голубоглазых людей, но вот с черными, как сама тьма, глазами он еще никого не встречал.
Когда все приготовления были закончены, он зажег свечу и шагнул во тьму тоннеля. Если верить карте, то подкоп вел в каменный сад, уставленный различными скульптурами авторства Авгура. Карта не обманула.
Тут были статуи разных зверей из Запределья, в существование которых было очень сложно поверить. Тут стояли нагие статуи русалок с лицом Виолы, целомудренно прикрытые снегом. И несмотря на зимнее платье, они бесстыже показывали обнаженное будущее Виолы. Лилий так увлекся их разглядыванием, что не заметил, как к нему подошел жандарм.
-
Ты чего это тут? – спросил он.
Это был самый обычный представитель синих мундиров. Его огромное пузо заставляло пуговицы трещать и изнывать от натуги, а комковатая щетина скрывала толстые щеки. Жандарм почесывал складки на шее, сползающие на воротник кителя, и подходил все ближе к мальчику.
На мгновение Лилий растерялся, но быстро нашелся с ответом. Он его репетировал не один вечер, лежа на полу в своем кособоком доме.
-
Подснежники собираю, – ответил он.
-
Что еще за подснежники? – удивился жандарм.
-
Цветы такие.
Синий мундир не поверил словам мальчика и сжал дубинку сосискообразными пальцами. Лилий напрягся. Он специально не взял оружия, чтобы не выдать себя, и не хотел использовать проклятия раньше времени, потому стал расписывать жандарму, как злой дворецкий отправил его посреди зимы в парк, чтобы набрать подснежников, хотя прекрасно знал, что для них еще слишком рано. И вот он, продрогший до костей паж, бродил по парку в поисках цветов и зашел в сад скульптур, а тут такая красота.
-
Да, ничего такие фигуры, – похабно ухмыльнулся жандарм, разглядывая своими поросячьими глазками статуи русалок. – Ты хоть и с одним глазом, а красоту видишь.
Жандарм усмехнулся и хлопнул мальчика по плечу. Лилию стало так противно, что подступила тошнота. А еще он впервые испытал чувство, которое, как он узнал потом, называется ревность.
-
Кстати, – синий мундир посмотрел с подозрением на мальчика, – а что это у тебя с глазом? – спросил он.
-
Когда чистил камин, повредил, – отчеканил заготовленный ответ мальчик.
-
Какой камин?
-
В бальном зале.
Долгими вечерами Лилий слушал рассказы Просто о замке Брандахлыстов, которые тот получил из самых разных источников. Лилий был уверен, что легко сможет пройти с половины слуг в бальный зал и обратно даже с закрытыми глазами.
-
Ладно, – решил жандарм, подумав, – иди ищи свои подснежники.
Лилий не стал ждать повторного разрешения и поспешил в глубь парка. Когда синий мундир пропал из вида, мальчик свернул к замку.
Как он и думал, дверь для слуг оставалась открытой. Мальчик пробрался на кухню. Такой большой кухни он не мог и представить, да и навряд ли кто-то смог бы. На ней трудились не покладая рук не меньше дюжины поваров и как минимум два шефа. Ни одного запаха, что так приятно дразнили его ноздри, Лилий не знал. Это были блюда, которых он никогда в своей жизни не пробовал. Он даже не слышал о них. Конечно, некоторые ему удалось разгадать, но только потому, что сами повара выкрикивали их названия.
Чего тут только не готовили! И омары, и запеченные кальмары, и различные отбивные, жульены, все виды пасты, суши. Одно разнообразие закусок и их оформление заслуживало отдельного постамента в саду скульптур. Большую часть названий Лилий никогда и не слышал.
-
Чего застрял, – рявкнул на него один из помощников повара. – Бери, за чем пришел, и проваливай!
Это привело Лилия в чувство, и он поспешил покинуть кухню. Выбегая из нее, мальчик наткнулся на старого лакея, которые сразу же заставил его помогать в оформлении бального зала. До вечера оставалось всего несколько часов.
Все это время Лилий таскал стулья и расставлял их вдоль стен огромного, по меркам трущоб, бального зала. Камин, который, по его словам, он чистил, оказался куда больше, чем можно было подумать. Он был огромен, словно пасть дракона, застывшая в стене и пожирающая пламя последнего пожара. Только столкнувшись с ним лицом к лицу, Лилий понял, какой нелепой была его ложь жандарму, – он бы никогда не справился с этим камином. Если честно, он сомневался, что его вообще возможно вычистить.