Кто? – пробурчал Эбрис.
Кролики.
Я ничего не вижу. Откуда ты знаешь? – Виола уже вскочила на ноги и приготовилась к бою.
Проклятие обнаружения сработало на мне, – ответил Авгур. – Я знаю, что ты здесь! – выкрикнул он в темноту, – не очень умно использовать проклятие обнаружения. Теперь я знаю, где ты. Вира Нок, всегда помни про виру.
И как только Авгур это прокричал, из темноты вышла дюжина здоровых бородатых дядек. Все были одеты в фартуки, измазанные мукой, и каждый сжимал в руке нож. Они окружили компанию детей. Вид у них был очень далек от дружелюбного: бородатые, неулыбчивые и уж очень злобные.
-
Нам конец, – пробормотал Лилий, прячась за спиной Виолы.
-
Заткнись! – шикнула она.
Один из бородатых дядек, единственный, что носил ярко-рыжую бороду, шагнул вперед. Он уставился на Авгура, перекидывая огромный тесак из руки в руку.
-
Ну и зачем ты сунулся к моим воротам? – спросил он басом.
Огоньки костра вытанцовывали бликами в его светло-голубых глазах. Он осмотрел остальных и добавил:
-
Еще и огнеглазого с собой притащил. Ты ищешь смерти, мальчик?
Авгур ничуть не испугался, в отличие от Лилия. Тот уже дрожал, словно разбуженная струна, разве что вел себя очень тихо.
Виола покрепче перехватила нож. Эбрис осматривал все вокруг, что-то прикидывая в голове. Ему явно это давалось с большим трудом с такого похмелья. Авгур заговорил:
-
Мы пришли, чтобы договориться.
Его голос звучал громко и уверенно.
-
О чем может договариваться мужчина с мальчишкой? - пренебрежительно спросил Нок.
-
О мире. О чем же еще?
Бородач расхохотался.
-
Мне не нужен мир с детьми. У вас нет ничего, что мне нужно.
Что-то промелькнуло за спинами здоровяков. Авгур это сразу приметил, впрочем, как и остальные, включая Лилия.
-
Где же твое гостеприимство, старик? – с усмешкой спросил Авгур. – Ты бы пригласил нас за стол, выслушал наши истории, тогда, может, передумал бы и согласился послушать, что я могу предложить?
-
Иди домой, дитя, – фыркнул Нок. – Я не хочу убивать младенцев.
-
Зря ты так, у моего друга нурба есть много историй о мире за городом, – сказал он как можно громче, указывая на Лилия.
-
Нурба? – раздался писклявый девичий голосок из-за спины Нока.
-
О, Три Нити! – воскликнул здоровяк, обернувшись. – Принцесса, ты опять за мной увязалась? Иди сейчас же домой!
-
Но, пап, у них есть настоящий нурб. Я хочу послушать его истории.
Из-за спины Нока выглянула невысокая девочка лет одиннадцати-двенадцати. У нее были огненно-рыжие кудрявые волосы, как у отца, ярко-зеленые глаза, как у матери, и покрытый веснушками острый носик. Она уставилась на Лилия с таким любопытством, что он прикрыл лицо руками.
-
Он такой забавный, – девочка радостно захлопала в ладоши. – Папуля, давай возьмем его с собой, ну пожалуйста? Пожалуйста!
Она знала, что отец не сможет отказать любимой дочурке и внаглую этим пользовалась.
-
Ладно, – фыркнул он, – берем их с собой. Только заберите оружие.
Так, с помощью Лилия, они попали на территорию Медных кроликов.
Улицы, переулки и лестницы тут ничем не отличались. Лилий раньше не забредал на эту сторону, не было нужды: чем дальше от правой стороны, тем безнадежнее и беднее трущобы. Тут в основном жили работники завода, а им в перерывах между беспощадными сменами ничего, кроме скудной похлебки из костей, свежего хлеба и, конечно, чиприса, больше и не интересовало.
Они вошли в узкую арку, прямо под вывеской «Пекарня Нока», и попали в небольшой квадратный дворик, окруженный домами. Там их встретили еще около трех дюжин мужчин, женщин и детей.
-
Принцесса, ты опять за старое! – воскликнула дородная женщина с карими глазами.
-
Мачеха, мы привели настоящего нурба, – воскликнула девочка, указывая на Лилия.
Все уставились на него и начали шептаться. Особо смелые шестилетки даже подбегали, тыкали в него пальцем и убегали хихикая.
-
Отведите их в подвал! – приказал Нок.
Подвал оказался на удивление сухим и чистым. Их разместили между мешками муки. Когда дверь захлопнулась, Лилий собирался спросить у Авгура, что тот вообще такое творит, но его опередила зеленоволосая фурия.
Она набросилась на главаря с такой яростью, что Лилию, несмотря на обиду и негодование, стал его жаль.
-
Ты что творишь! – кричала Виола. – А если бы они забрали Лилия? А если бы они нас убили?
-
Но не убили же, – отмахнулся Авгур, – и вообще, ты за что больше переживаешь?