После склада он направился к горячему озеру. Купальня была пуста. Мальчик снял грязную одежду, окровавленную повязку и нырнул в озеро. Раны, рассыпанные по всему телу, защипало. Он смыл кровь с лица и погрузился в раздумья, отмокая в горячей воде первый раз за несколько месяцев. Вода вокруг него быстро становилась темной и мутной.
Лилий понимал, что следующего раза помыться может и не быть, поэтому просидел в купальне добрых полчаса. Он хорошенько отмыл шею под ошейником и смыл с железяки кровь. Надел черные джинсы с дырявыми коленями и серую футболку размера на два больше. Это была отличная чистая одежда. Он сполоснул свои ботинки, напялил их на босую ногу и, хлюпая, поспешил к Просто.
В подвале мастера проклятий он просидел до вечера, пользуясь тем, что на сегодня о нем все забыли. У Детей чиприса были более важные темы для разговора. Все обсуждали глупость, совершенную Болью. Некоторые особо прыткие даже ставили ставки на то, какое наказание для нее выберет Авгур. Были ставки и на яму Забыть Тебя, правда немного, но все же. У Боли хватало врагов среди Детей чиприса.
Из мастерской Просто Лилий вышел поздно вечером с обработанной раной на щеке и чистой повязкой на левой руке. Он был взволнован и немного опечален. Мальчик сразу отправился спать.
Этой ночью, как и следующими, кошмары стали еще реальнее. Ко дню казни под разноцветными глазами Лилия выступили темные, цвета пасмурного неба, мешки.
Как и обещал, Авгур взял его с собой. Посмотреть на казнь отправились все желающие. Главарь никого не останавливал, кроме Боли. Ей он запретил, чем несказанно ее расстроил. Она чуть ли не плевалась огнем, когда Авгур сказал ей, что она не увидит, как Васе отрубят голову, но побоялась пойти против решения главаря.
Казнь должна была состояться на торговой площади в полдень. Им пришлось выйти рано утром, чтобы успеть вовремя.
Все Дети чиприса маскировались, как могли. Большинство просто притворились бродяжками и попрошайками. Авгур нацепил толстовку с капюшоном и темные очки, чтобы спрятать свои огненные глаза.
Темные очки в городе, где не светит солнце, привлекут еще больше внимания, подумал Лилий, но оставил свои мысли при себе. Он всего лишь раб.
Виола же надела элегантное пальтишко ниже колена, чтобы скрыть примотанный к ноге кинжал, и закрутила волосы в пучок на затылке, проткнув их тонкими веточками. Выглядело очень даже эффектно. Свои сапфировые глаза она спрятала под густой темно-зеленой челкой. Что касается Лилия, то ему достался только огромный вязаный шарф темно-синего цвета, чтобы спрятать ошейник.
На торговой площади собралось немало народу. Официальная казнь нурба в Ногах великана – событие редкое. В трущобах скорее можно было найти тело нурба с ножевой раной в районе живота где-нибудь в канаве или подворотне, чем посмотреть, как сам начальник жандармов приводит в исполнение справедливый приговор. В центре площадки соорудили деревянный постамент с окровавленной плахой в центре.
-
Я слышала, что это та самая плаха, на которой король самолично отрубил головы ста предателям и нурбам, – услышал Лилий, как шептались две пухлые женушки лавочников.
-
А я слышала, что там не меньше трех сотен голов, – возразила вторая.
Что ответила ее подруга, мальчик не расслышал. Авгур повел их как можно ближе к постаменту. Если бы они подошли еще ближе, то смогли бы ощутить брызги крови на своем лице. Толпа постепенно густела. Напряжение нарастало.
-
А где Просто? Я его со вчерашнего дня не видел, – ни с того ни с сего спросил Лилий.
-
У него важные дела, – соврал Авгур, но Лилий заметил, что главарь понятия не имел, куда делся его мастер проклятий. Это радовало. – Не твое дело, – добавил Авгур, отвесил рабу подзатыльник и сразу же почесал свой затылок.
До казни оставалось совсем немного.
Лилий внимательно разглядывал толпу. Он замечал тени Детей чиприса, снующих среди взрослых и подрезавших взрослые кошельки.
На площади собралось много разных людей. Были тут и почти сытые жители правой стороны, и тощие, изголодавшиеся тени с левой; были и торговцы из верхних районов, спустившиеся сбыть просроченные товары в непривередливых трущобах; были даже несколько мелких дворян, восседавших на своих августейших задницах на трибуне справа от постамента с плахой. Лилию показалось, что одну из сидящих на трибуне он уже где-то видел. Долго вспоминать не пришлось: ее лицо очень напоминало странную старушку с зашитым ртом, которую он встретил в Приюте убогих. Только у этой со ртом все было в полном порядке. Она восседала среди дворянчиков, как королева, в шикарном фиолетовом платье с черными кружевами, уши закрывали седые, но все еще пышные волосы. Старушка разглядывала толпу знакомыми Лилию глазами, внимательно вглядываясь в лица пришедших поглазеть на убийство.