— Важный человек здесь, — сказал Ри. — Надо помочь.
Цуна вздрогнула, дёрнулась в сторону и едва не выдала себя. Ей повезло: чужак не заметил движения в кустах высоко над собой. Он смотрел вслед чудищу, приставив ладонь ко лбу.
Цуна прошипела что-то злобно-невнятное.
— Помочь, — повторил Ри. — Ты иметь нужно ему. Отдай.
Глаза девочки округлились. Она не сразу нашлась, что ответить.
— Отдать? — шепнула в ярости. — Отдать? Что отдать? Он пришёл забрать у меня что-то?
— Что Цуна найти в пещера под белый камень.
— Нет! — девочка вскочила и отпрянула от края плато. — Это моё! Только скажи ему! Только скажи!
Словно маленькая буря, она понеслась на север, в сторону скальной гряды, пыша обидой и разросшимся в груди жаром. Хотела перепрятать находку в место, о котором никто не знал. Иначе Ри расскажет чужаку, а тот отберёт у Цуны её сокровища. Он мужчина. Он сильный. Даже сильнее ма. Поэтому надо бояться.
Ветер бил в лицо. Тени от древесной листвы скользили по телу девочки. Влажный воздух, полный мошек, лип к телу, собирался на коже капельками пота. Цуна не чувствовала почвы под ногами, не заметила, когда земля сменилась камнем.
— Это моё! Моё! — шептала она, остервенело цепляясь за коряги, нашедшие приют в щелях скал.
Сухие и безжизненные, они служили ей ступенями к отвесной тропе.
Выше и выше. Туда, где видно всё-всё вокруг, а до птиц почти можно дотянуться — на Гарпун гору. Цуна хранила клад там, но теперь лучше носить его с собой.
— Ри не сказать важный человек. Цуна отдать сама, — настойчиво сообщил призрак.
Девочка тяжело дышала.
— Это мой остров! Всё на нём моё! Большая Акула отдала всё мне! Уходи! Уходи от меня!
— Жадность, — вздохнул Ри.
Белёсый силуэт растворился в воздухе.
Цуна поднималась, забыв об усталости. Ловко карабкалась по крутым склонам, пугала чаек. Те взмывали в яркую синеву и возмущённо кричали — выдавали её. Цуна плевалась, но не сбавляла скорости. Руки и ноги непослушные. Двигаться тяжело — как плыть по густой грязи, и во рту пересохло. Пить. Пить! Наверху есть вода. Там всегда есть вода.
Наверное, всё из-за ма. Потому что она ушла петь рыбам, и у Цуны остался только клад. В нём рассказы о каждой вещи и придуманные имена. В нём истории о других людях. О мире, которого Цуна никогда не видела. О прошлом, потерявшимся и угасшим вместе с теми, кто ушёл с острова, оставив вещи новым хозяевам. В нём долгие часы созерцания, блестящие бусины и деревянные пуговицы. В нём — вся жизнь Цуны.
Острый шпиль Гарпун-горы кверху раздваивался, словно змеиный язык или ствол расщеплённого молнией дерева. Должно быть, великан Ла-Ха обломил верхушку гарпуна, пытаясь вытащить его из тела окаменевшей акулы.
Внизу, под расщелиной, скрывалась пасть пещеры, заваленная сухой травой и камнями. Прежде, чем забраться внутрь, Цуна оглядела остров. Она не увидела чужака: отсюда его было не разглядеть, но заметила чудище. Оказывается, оно не уплыло прочь, а обогнуло скалистый мыс с юга на восток и снова остановилось. Лодка-лепесток отделился от корабля, двое гребцов поплыли к берегу.
— Плохие люди, — шепнул Ри. — Нести важный человек смерть. Он не знать.
— Смерть? — Цуна встрепенулась. — Он уснёт, как ма?
— Не как ма. Как животное и рыба от твой нож — с кровью. Они порезать его. Они хотеть вещь, которую искать важный человек. Они думать, он искать золото.
— Вот и пусть, — буркнула Цуна — Пусть убьют его, а их самих проглоченное солнце зажарит и съест! Нечего было трогать мой остров! Ничего им не дам!
— Не надо так, — встревожился Ри. — Если важный человек умереть, Цуна умереть тоже. Большая Акула исчезнуть. Целый мир пропасть. Не сразу. Потом.
— Потом я и так умру! Так что мне всё равно! Вот как всё равно! — Цуна пнула камешек, и тот сорвался с обрыва. — А когда я перестану дышать, ма заберёт меня к себе. Мне не страшно. И большая Акула мне будет не нужна тогда. А мир и сейчас не нужен, пусть пропадает! И все эти страшилища вместе с ним!
Девочка продолжала тихо ругаться, пока оттаскивала мусор от входа в пещеру. Наконец, она забралась внутрь и, не успела нащупать тайник, как Ри оповестил:
— Важный человек идти сюда.
— А?!
Цуна подскочила и взвыла, стукнувшись головой о низкий потолок. Пещера была совсем крохотная. Здесь только и умещался валун, под которым хранились сокровища, да пара кувшинов, плотно закупоренных деревянными пробками. Цуна тщательно следила, чтобы в убежище всегда было питьё на случай, если нужно забраться на Гарпун-гору налегке.