Лицо Эри, до сих пор-то будто не живое, после этих слов вовсе потухло.
— Лучше бы не было, — глухо проговорила она. И уткнулась лбом в колени.
— Прекрати! — Серый толкнул девчонку плечом. — Передохнула? Выспалась? Всё, давай верёвки развязывать.
— Мы уже сто раз пытались. — Эри дёрнулась — видимо, снова забыв, что так просто отмахнуться от Серого не сможет. — Отстань.
Не сто раз, конечно — это бункерная загнула, но десятка три попыток было. Поначалу, усевшись спинами друг к другу, они пытались нащупать узлы на запястьях пальцами. Потом, потерпев фиаско — зубами. Не получалось. Но Серый не терял надежды — не помирать же тут, в самом деле!
Он подозревал, что бетонная коробка, в которую притащил их Шаман, находится в мёртвом посёлке на другой стороне горной реки — там, по словам Виссариона, с до того как всё случилось никто не жил. И теперь этот гад попросту выжидает, когда они с Эри сдохнут. Если Шаман читал те же учебники, что и бункерная, значит, думает, что это случится суток через трое-четверо. То есть, получается, Шаман точно знает, что время в запасе у него есть, подмога не явится. Отец, Мрак, люди из посёлка — никто сюда так быстро не придёт.
Выходит, Шаман сбежал, когда Кирилл и Мрак почти добрались до дома — иначе они бы бросились вдогонку, на юге Шаман был Кириллу нужен. Видать, урод уже возле самого дома утёк. А ещё отец уверен, что Джек по-прежнему с ними. Что они держатся вместе, что никакой Шаман им не страшен — Кирилл ведь даже не знает о гибели Ангелины! О том, что Джеку пришлось уйти хрен знает куда, что всё здесь завертелось и сплелось в такой клубок — нарочно не закрутишь. Что Шаман, узнав о смерти своей бабы, поехал крышей окончательно. Отец спокойно собирает передовой отряд, а это минимум недели три.
Ладно, — со злостью подумал Серый. Ждёшь, пока подохнем? Жди! Главное, не мешай.
— Поворачивайся ко мне, — приказал он Эри. — Попробую ещё раз зубами.
***
В этот раз Эри вырубилась раньше, чем вчера, по ощущениям, самая жара ещё даже не настала. А через час уже и Серый бросил попытки освободиться — бесполезно, слишком душно. Мозг плавился от жары и жажды, перед глазами плыло. Серый вдруг понял, что даже потеть перестал, нечем.
Эри давно уже не разговаривала. Дышала тяжело, глаза еле открывала. А потом вовсе перестала открывать. Снова, как вчера, затихла и не двигалась.
Серый, не с первой попытки, сумел подбородком приподнять ей веки. Увидел, что глаза у девчонки закатились. Сознание потеряла... Может, и к лучшему. Наступит вечер, станет полегче — очухается.
Мысль о том, что чёрт его знает, как оно на самом деле лучше, о том, что Эри может и не очнуться, а просто угаснуть — так же тихо, как вырубилась, Серый гнал от себя, как только мог. Сильнее всего угнетало то, что выхода из страшной душегубки он не видел.
Они с Эри перепробовали все попытки нащупать узлы. Не получалось. Шаман упрятал концы верёвок так, что подцепить не выходило ни пальцами, ни зубами.
А пальцы всё больше слабели. А пересохшие, растрескавшиеся и кровоточащие от трения о верёвки губы и дёсны слиплись в единый, мерзко саднящий комок...
— Чтоб ты сдох, тварь, — с ненавистью глядя перед собой, прошептал Серый.
Шаман, стоящий к нему спиной, обернулся. Взметнул полами плаща.
— Я предлагал тебе напиток. — В руках урода появилась чаша, та самая, из которой пытался напоить Эри.
Шаман наклонил чашу. Из неё полилась вода.
Сначала тонким ручейком, а потом — разливаясь всё шире и шире. Скоро поток стал полноводной рекой.
Фигура Шамана потекла, размылась, растворилась в потоке. И не осталось ничего, кроме воды. Серый припал к ней иссохшими губами.
Пить. Пить!
Его окружала вода — но напиться Серый не мог. Он барахтался, хватал воду жадными глотками, но не получалось ухватить ни капли. Вода текла мимо, превращаясь в жаркий, обжигающий воздух. А вдали хохотал Шаман.
— Я предлагал тебе напиток!
Предлагал напиток!..
Предлагал!..
Полы плаща взметнулись. Серый понял, что вместо воды его окружает удушливый смрад. Ещё немного, и задохнётся.
Он забился, заорал — что было мочи, надрывая пересохшее горло. И проснулся от собственного крика.
Сердце в груди колотилось, как бешеное. За окошком стемнело. Рядом с Серым ничком лежала Эри.
Уже вечер. А может, и ночь. Это сколько ж часов он провалялся?.. Серый придвинулся к Эри — поняв вдруг, как сильно ослаб. Движение, на которое три ночи назад ушла бы доля секунды, сейчас стоило нескольких тяжёлых, дёрганых попыток. Серый приблизил лицо к лицу Эри, прижался щекой к её шее. Замер.