Серый
Серый и Мрак сидели на берегу моря. Тропинку сюда показал Виссарион. Удивился, что, прожив столько времени в посёлке, чужаки ни разу не были на море.
Сам Виссарион ходил героем. По официальной версии, которую, обсудив с Эри, рассказала жителям посёлка Мария, из-за гибели Ангелины Шаман помутился в разуме. Вместо слов Матери Доброты он стал слышать странные вещи. Пытался погубить Серого и Эри, стрелял в невинного ребёнка, пришедшего в посёлок издалека.
Стафке, который трое суток не приходил в сознание, только жалобно стонал на больничной койке, люди искренне сочувствовали. Молились Матери Доброты о его скорейшем выздоровлении. А Виссарион помог чужакам — к которым, как вдруг с изумлением понял Серый, многие в посёлке успели привязаться. Эри парень вовсе спас от неминуемой смерти, и люди смотрели на него с уважением. Нашлёпку из пластыря на разбитом лбу Виссарион носил гордо, будто медаль.
С вестью о помутнении разума и смерти Шамана в посёлке смирились на удивление быстро. Как будто теперь, когда придали своего пастыря земле, в головах людей рассеялись остатки тумана. Они перевернули новую страницу жизни и, хоть не отдавали себе в этом отчёта, вздохнули свободнее. Поутихла даже неистовая Ариадна. Чужаков она старательно избегала — так же, как Лазарь. Серого, Эри и Мрака, хоть вслух они это не обсуждали, такой расклад полностью устраивал.
Люди по-прежнему пели утром и вечером псалмы Матери Доброты. По-прежнему то и дело её поминали. Казалось, что жизнь идёт своим чередом, но всё же что-то в посёлке неуловимо изменилось.
Люди громче смеялись. Больше разговаривали. Бывало, что вздорили, но ссоры быстро сходили на нет. Того остервенения, что встретили Серый, Эри и Джек, когда вернулись сюда четыре месяца назад, не было в помине.
К подошедшей Эри ни Серый, ни Мрак не обернулись. Серый давно научился угадывать её по шагам, а Мрак это, кажется, с самой первой встречи умел.
— Ну, что там? — бросил Серый. — Как Стафка?
Стафка возвращался к жизни тяжело и болезненно. Долго был без сознания, а придя в себя, поначалу не мог говорить — мычал, будто немой. Вокруг смотрел настороженно, диким зверенышем. Впервые увидев Мрака, побледнел и вцепился обеими руками в край больничной простыни.
— Мне уйти? — посмотрев на его стиснутые кулаки, хмуро спросил Мрак.
Эри, тоже нахмурившись, прислушалась к Стафке.
— Нет... Не надо. Он... очень сильно тебя боится. Но ещё больше боится, что ты уйдёшь. Если хочешь... — Эри поколебалась, но всё же, понизив голос, продолжила: — Если нужно, то я могу...
Мрак мотнул головой:
— Не смей. Хватит с него мозгоправов.
Он решительно подошёл ближе, сел на край Стафкиной койки. Пацан, несмотря на страх, сдержался, не отодвинулся.
— Я не стал бы тебя убивать, — серьёзно глядя на Стафку, сказал Мрак. — Мужику, который влез, не повезло, конечно. Его-то — наповал... А тебе я по локтю целился, чтобы пистолет выронил. Покалечить мог, это да. Убивать — не стал бы.
Стафка, глядя на него, стиснул зубы.
— В общем, считай, легко отделался, — закончил Мрак. — Я и сам, вишь, тоже, — он показал забинтованное плечо. — Твоя пуля сантиметром выше шаманской прошла. Снайперы, блин...
В глазах у Стафки заблестели слёзы.
— Ты ни в чём не виноват, — твёрдо сказал Мрак. — Я же тебе говорил тогда, помнишь — что против Шамана ничего не сможешь сделать?
Стафка выкрикнул что-то яростное. Язык его всё ещё не слушался.
— Он пытался, — перевела Эри. — Я ведь тебе говорила! Он сопротивлялся Шаману до последнего. Он молодец.
Стафка бросился лицом в подушку. И тихо, не издавая ни звука, заревел.
— Прекрати! — прикрикнул Мрак. Схватил его за плечи, оторвал от подушки. Заставил смотреть на себя. — Всё закончилось, слышь? Шамана больше нет. И больше я к тебе ни одну такую тварь на километр не подпущу. При мне будешь. Набегался, хватит.
Стафка неуверенно шмыгнул носом.
— Всё закончилось, — глядя на него, повторил Мрак. — Скоро наши придут. Давай уже, очухивайся. Чтоб к их приходу до потолка скакал! Понял?
— Стафка — гораздо лучше. — Эри присела рядом с парнями — на тёплую, ещё не остывшую от дневной жары гальку. Прислонилась к плечу Мрака. — Говорит пока плохо, но старается. Всё наладится, ему просто время нужно.
— Угу, — кивнул Серый. — Это точно. Время им всем нужно.
— Серафима переживает, что вы из больницы ушли, — упрекнула Эри. — Говорит, что и Мрака — ещё лечить и лечить, и тебе лежать надо.