Мрак, задумчиво глядя на Кирилла, пожал плечами.
***
В родной посёлок они прискакали перед самым рассветом — терпения на то, чтобы пережить в приюте ещё один день, не нашлось ни у Кирилла, ни у Мрака. Скакали быстро, как только могли.
Ещё издали увидели, что ворота посёлка распахнуты настежь, а рядом с ними неподвижно стоят две фигуры — плечистая мужская и стройная женская.
— Батя, — севшим вдруг голосом сказал Мрак. Кашлянул. И прикрикнул на Шамана: — Шевелись ты, ну!
Через минуту они с Кириллом уже спешивались у ворот.
— Целы? — коротко спросил Рэд. — Да не орите вы! — цыкнул на вопящих от восторга, скачущих вокруг лошадей младших сыновей.
Обнял спешившегося Мрака.
— Целы, — подтвердил Кирилл. И прижал к себе бросившуюся ему на шею Лару.
— Джек? Олеська? Серый? — Рэд повернулся к нему.
— Джек и Серый остались на юге. Так было надо. Олеська... — Кирилл не договорил.
Почувствовал, как закаменела в его объятиях Лара. Через силу попросил:
— Потом. — Отстранился от жены. Кивнул Рэду на Шамана: — Это — пленный. Солнце не держит. Пристрой куда-нибудь.
Мрак тоже отошёл от отца. Все, включая мальчишек, уставились на Шамана. Дополнительных разъяснений не потребовалось — полузабытое, по мирному времени, слово «пленный» говорило само за себя.
— Сведите пока в чулан, где буянов запираем, — глядя на Шамана, приказал сыновьям Рэд. — Там засов на двери есть, крепкий. — Прочие двери в посёлке традиционно не запирались. И велел застывшему в седле Шаману: — Слазь. Приехал.
От домов к воротам, привлечённое счастливыми детскими воплями, уже спешило остальное население.
Глава 7
Кирилл
Рэд пришёл к Кириллу вместе с Мраком. Быстро, едва ли полчаса прошло — Кирилл успел только помыться и переодеться с дороги. Мрак, видимо, тоже ничего другого не успел — чугунок с ужином отец и сын принесли с собой.
— У вас и поедим, — объяснил Рэд.
Кирилл согласно кивнул.
Лара накрыла на стол. Расставила тарелки, вынула из буфета рюмки. Четыре поставила рядом с тарелками, одну в стороне.
Кирилл налил в рюмки самогона. Ту, что в стороне, Лара накрыла куском хлеба.
Молча, не чокаясь, выпили. Помолчали. У Лары вдруг затряслись плечи. Она всхлипнула и, закрыв лицо руками, выскочила из-за стола. Громко хлопнула входная дверь.
Рэд посмотрел вслед убежавшей Ларе. Взялся за бутылку и заново наполнил рюмки. Придвинул к Кириллу его, поднял свою. И, глядя Кириллу в глаза, твёрдо сказал:
— Давай. Вернулись — молодцы.
После третьей выпитой рюмки Кирилл подумал, что при его истощении и недосыпе, усталости после дороги, должен бы уже под стол упасть. Но почему-то не падал. И хмеля не было ни в одном глазу, только голова опустела — того гляди зазвенит.
Рэд достал сигареты, вопросительно посмотрел на Кирилла. Тот махнул рукой: кури здесь, чёрт с тобой. Поставил перед Рэдом блюдце — пепельниц в доме не водилось.
— Как так-то? — закурив, спросил Рэд.
Вопрос содержал в себе сразу всё.
Как погибла Олеся? Почему Джек и Серый остались на юге? Кто такой Шаман?
Рэд не осуждал, не сочувствовал, не торопил. Кирилл знал, что командир умеет отрешаться от горя. Сначала — дело, а уж потом... Что там творится у железного Сталкера на душе, и что бывает «потом», никто не знал. Единственная женщина, которая знала, умерла восемь лет назад. Рэд безучастно пускал в потолок дым и ждал, пока Кирилл соберётся с силами.
— Человек, которого ты запер в чулане — очень сильный менталист, — начал Кирилл. — Менталист — это тот, кто умеет внушать свои желания другим людям. Благодаря этому умению Шаман и его помощница создали на юге новую религию...
В середине рассказа Кирилл заметил, что в дом вернулась Лара. Подошла, села рядом с ним. Веки у неё припухли, но больше Лара не плакала. Так же, как Рэд, напряжённо и внимательно слушала рассказ.
— По дороге домой нас догнали жители шаманского посёлка, — закончил Кирилл. — Рассказали, что Ангелина пропала, и начался беспредел. Драки, грабежи, изнасилования... Джек сравнил этих людей с псами, которые сорвались с цепи. В посёлке оставались женщины и дети. Да и мужики, по сути, ни в чём не виноваты... Я решил, что анархию допускать нельзя, и приказал нашим вернуться. — Он замолчал.