— Что, прости? — недоумения в голосе Вадима хватило бы на пятерых Кириллов в лучшие годы. — О чём ты?
— Ах, да, — саркастически спохватился Кирилл. — Вы, вероятно, не знаете. Отдали детей и забыли. А Шаман, между прочим, на этом поприще новую религию сотворил! Отбракованных вами — не знаю уж, по какому признаку — младенцев, согласно верованиям Юга, приносит Мать Доброты. И не абы кому, а самым достойным. То есть, самым послушным и благочестивым. С вашей лёгкой руки выстроена целая управленческая система, Вадим Александрович.
— Какая система? Каких ещё детей? Что ты несёшь?! — Вадим, похоже, рассердился не на шутку. — Прости, Кирюша, но мне кажется, что ты не трезв. Прежде ты не позволял себе появляться здесь в таком виде! Каким образом вы преодолели ворота, запертые на замок, не хочется даже спрашивать.
— Перелезли, — услышал Кирилл наполненный сарказмом голос Елены Викторовны. — И ты бы видел, с какой сноровкой! Я посмотрела записи с камеры, Дарвин был прав. Теперь у нас есть наглядное подтверждение того, что человек произошёл от обезьяны.
— Прекрасно, — вздохнул Вадим. — Господи, дожили... Кирюша. Я всё понимаю. Но хочу напомнить, что тебе давно не семнадцать лет! Ты вернулся из дальнего путешествия, ты возбуждён. Но, тем не менее. Советую тебе переосмыслить своё поведение в целом и, в частности, визит сюда — к людям, которые помнят то, каким ты был когда-то и, несмотря ни на что, тебя уважают. В твоём нынешнем состоянии, мы не готовы к дискуссиям, прости.
— Да никакой я не пьяный! — возмутился Кирилл. Вдруг поняв, что слово в слово повторяет Серого, года три назад впервые заявившегося домой едва стоящим на ногах. И сообразив, что сейчас-то они с Рэдом, конечно, трезвые, однако вчерашний перегар никуда не делся, и в Бункере его точно учуют. — Вадим Александрович! Честное слово, со мной всё в порядке! Впустите нас, пожалуйста.
Был бы Кирилл один — возможно, его бы впустили. По наступившему молчанию стало ясно, что Вадим колеблется. Но Кирилл был не один. А Рэд из произнесённого Вадимом сделал собственные выводы.
— Сам-то, не нажравшись — не возбуждаешься, что ли? — презрительно проговорил он. — Или колёса специальные есть, чтобы вставляло?
— Прекрати, — схватив Рэда за руку, взвыл Кирилл. — Он вообще не о том! Вадим Александрович, поймите...
— Не уверен, что готов к пониманию. — Голос Вадима как будто покрылся коркой льда. Когда Кирилл был маленьким и слышал такой тон, точно знал, что на скорое прощение рассчитывать не стоит. — Приходите, когда протрезвеете. Если, конечно, вообще вспомните, что такая необходимость была.
— Сейчас и правда не лучшее время для того, чтобы разговаривать, — донёсся из транслятора ещё один голос, примиряющий. Кирилл узнал Григория Алексеевича.
— Доброй ночи, Кирюша, — сказала Елена. Кириллу показалось, что видит её брезгливо поджатые губы.
— Доброй ночи, — закончил Вадим.
И Кирилл не услышал, но понял, что микрофон отключили. Он успел среагировать: поймал Рэда за руку до того, как тот врезал кулаком по транслятору. Сквозь зубы проговорил:
— Не смей. Уходим.
В этот раз через забор Кирилл перелез куда ловчее.
Они с Рэдом отвязали лошадей.
— Ну? — требовательно спросил Рэд.
— Не знаю, — честно сказал Кирилл. — Хрень какая-то. Понимаешь... К Вадиму можно относиться как угодно. Но, хоть ты меня убей — сейчас он говорил абсолютно искренне! Он действительно ничего не знает ни про детей, ни про Мать Доброты. Реально уверен, что я бухой и спьяну чёрт знает что несу.
— Да ладно? — вскинулся Рэд.
— Угу. Вот, чем хочешь поклянусь! Я знаю Вадима. И знаю, как он себя ведёт, когда что-то не договаривает. Сейчас — это была правда.
Глава 8
Кирилл
Когда Кирилл стал главой адаптского посёлка, поневоле пришлось привыкнуть к тому, что права на личную жизнь он теперь не имеет. Забарабанить в окно или дверь его дома могли в любое время суток — и свои, из посёлка, и гонцы от соседей.
Каждый из барабанящих, разумеется, считал, что дело у него крайне срочное, и без скорейшего вмешательства Кирилла обойтись никак не может. Мнения самого Кирилла не спрашивали — как до него ни о чём не спрашивали Германа. Впрочем, адаптам стоило отдать должное, на пустом месте панику они не поднимали. Случаи, когда прибежавший обошёлся бы и без Кирилла, можно было сосчитать по пальцам одной руки. В подавляющем большинстве дело было действительно не терпящим отлагательств — так же, как в тех случаях, когда люди прибегали к Ларе.