Пригляделся. Всё, как описал Мрак: небольшая вытоптанная поляна, бетонная коробка, возле неё — человек в защитном комбинезоне. Только сейчас человек не сидел. Он стоял в выжидающей позе, скрестив на груди руки. Кирилла, должно быть, заметил сразу, как только тот появился.
Негромко спросил:
— Я включу фонарь, не возражаешь? Мы, как ты, должно быть, помнишь, не видим в темноте. Я себя исключительно по-идиотски чувствую.
Кирилл, услышав знакомый с самого детства, родной и любимый голос, подумал, что сердце у него из груди сейчас выпрыгнет. Глубоко вдохнул и выдохнул. И проговорил — спокойно, как мог:
— Не возражаю. Включайте. Доброй ночи, Григорий Алексеевич.
Глава 9
Серый
Гром грянул на исходе ночи, когда они провели в посёлке Шамана уже больше месяца. Ожидаемый, предчувствуемый, но всё равно оказавшийся неожиданным. С тех пор, как Серый, Джек и Эри оказались здесь, на посёлок вдруг обрушилось глобальное невезение.
Растения на грядках, едва пробившись, по непонятной причине засыхали — овощам завязаться будет не на чем. Едва успели осмотреться и убедиться, что помочь всходам нельзя, перекопать грядки и засадить заново, как случился падёж скота. Почти два десятка голов, тоже ни с того ни с сего.
Выкосило и коров, и коз, и овец — здоровые, ещё вчера прекрасно себя чувствовавшие животные просто заснули и не проснулись.
Серый и Джек сбились с ног. Пытались понять, что случилось, но не сумели. Никакой системы в гибели животных не прослеживалось. Они паслись на разных пастбищах, пили воду из разных поилок. Ничем накануне не болели — но в тот вечер просто не встали. Независимо от пола, возраста и видовой принадлежности.
Потом из-за странной поломки в инкубаторе погибло полсотни будущих цыплят... И всё это сопровождалось вспышками ярости — «психами», как называл Джек, — среди населения.
Всё чаще и чаще до Серого долетали горькие перешёптывания: от нас отвернулась Мать Доброты. При Шамане такого не было.
Люди не сходили с ума. Овощи не сохли на грядках. Падежа среди животных, поломок инкубатора даже старожилы не могли вспомнить...
Голод. Нам грозит голод. От нас отвернулась Мать Доброты.
Когда Серый впервые понял, что все свои несчастья жители посёлка связывают с присутствием среди них чужаков, аж застыл от обалдения.
Орать захотелось — люди, вы чего?! Причем тут мы?!
Он помнил, как впервые почувствовал исходящую от жителей посёлка ненависть. Физически почувствовал, кожей. Взгляды, провожающие их — и то, как эти взгляды жгли спину.
Чужаков поселили в доме, где перед тем держали отца.
Джек самолично сбил с окон решётки, проследил за тем, чтобы в рамы вставили стёкла, а поверх навесил ставни. В одной комнате поселился вместе с Эри, другую занял Серый. К этому дому за ними и пришли.
Пошёл второй месяц с тех пор, как чужаки обосновались в посёлке. На них косились, но поначалу беззлобно. И оспаривать право Джека на власть никто не решался. А потом вдруг беспросветной чередой обрушились беды. Сегодня дружно сбросили цвет плодовые деревья.
Сад, ещё вчера окутанный бело-розовой дымкой, встретил хозяев голыми ветвями. И это, видимо, стало той последней каплей, которая переполняет чашу.
Серый, Джек и Эри ещё и поужинать не успели — приспособились готовить по очереди, сегодня на кухне дежурил Серый. В посёлках Цепи вегетарианские блюда не жаловали, и здесь, на юге, без привычной мясной пищи приходилось туго. Серый едва успел порубить в салат опостылевшие редиску и зелень, как в кухню влетел Джек. Скомандовал:
— На выход! Оружие к бою.
— Чего? — обалдел Серый.
— Бегом! — рявкнул Джек.
Серый знал, отец рассказывал, что у людей вроде Джека, с детства заточенных воевать, формируется такая вещь, как рефлекс. Отца и самого эти рефлексы стороной не обошли, тоже ведь по молодости хлебнул будь здоров. На месте Серого сразу бы вскочил и схватился за кобуру — даже если бы его без штанов застали, в этом Серый не сомневался. А в нём самом таким навыкам формироваться было незачем. Серый знал, как нужно действовать при команде «оружие к бою», но до сих пор никогда этого не делал. И реакция включилась не сразу. Судя по всему, намного позже, чем ожидал Джек.
Процедил сквозь зубы, глядя на то, как Серый напяливает на себя ремень с кобурой:
— Сорок раз — труп. За мной!
Серый метнулся за ним. Джек выскочил на крыльцо, оббежал дом и замер за углом. А Серый не побежал. То есть, сразу не побежал — замер на крыльце, увидев, от чего они бегут.