— Это этот, что ли, дитё? — подал вдруг голос Мрак. Он, едва войдя в Бункер, не дожидаясь команды отошёл вглубь туннеля и настороженно всматривался в темноту. Без объяснений Кирилла понял, что встреча здесь с кем-то, кроме Григория Алексеевича, крайне нежелательна, и роль охранника взял на себя. — Который ушёл — дитё?
— Не суди по себе, — вздохнул Григорий Алексеевич. — Я знаю, что у вас в этом возрасте уже давно перестают в игрушки играть. А тут, видишь ли, всё обстоит иначе.
Глава 15
Кирилл
— Я сам был таким, как эти ребята, — в мыслях уже коря себя за несдержанность, примирительно сказал Кирилл. — Когда мы встретились с твоим отцом, нам было столько же лет, сколько тебе сейчас. И уж как Сталкер со мной намучился — думаю, рассказывал.
— Нет, — Мрак казался искренне удивленным.
— То есть? — Кирилл вскинул брови.
— Ну, батя никогда ничего такого не говорил. Наоборот, его послушать, то кабы не ты, так и жизни бы нам никакой не было. Во всей Цепи.
Кирилл едва не остановился. Рассказывая о «Великой Миссии» Серому, над собой он обычно посмеивался. Лара от души добавляла подробностей, и Серый хохотал в голос, удивляясь тому, каким недотепой был когда-то отец. А Сталкер, получается, освещал историю похода совсем с другой стороны.
— Вот уж неожиданно, — пробормотал Кирилл.
Мрак пожал плечами.
— Я был таким же, как эти ребята, — повторил Кирилл, — так меня воспитали. С тех пор прошло восемнадцать лет, у нас, в Цепи, за это время сменилась целая веха. Изменился климат, что принесло новые трудности. Наши условия заставляют детей рано взрослеть. Если во времена нашей с Рэдом юности дети были вынуждены ещё и воевать, то сейчас основные силы направлены на борьбу с тяжёлым климатом, с бытовыми сложностями. Людям было трудно тогда, трудно и сейчас. Подрастает новое поколение и встаёт плечом к плечу рядом с нами. Мы победили главное — вырождение, но работы предстоит ещё столько, что голова кругом. И без вашей помощи, конечно, не обойтись. А здесь, в Бункере, новое поколение тоже подрастает... Но для этих ребят не изменилось ровным счётом ничего. С них по-прежнему сдувают пылинки — так же, как в своё время сдували с меня или Даши. И, как и мы, дети в этом не виноваты. Спорить с Вадимом и пытаться в чём-то его убедить бесполезно, Григорий Алексеевич знает это лучше, чем кто бы то ни было. И он избрал другой путь. Передаёт детей на поверхность, а тем, кто растёт в Бункере, по мере сил пытается показать, что мир не ограничен подземельем.
— А надо им это? — буркнул Мрак. — Сидят себе на всём готовом, в потолок поплёвывают. На хрена им про поверхность знать-то, вообще?
— Потому что у человека должен быть выбор, — твёрдо сказал Кирилл. — Потому что не всем нравится, как ты выразился, плевать в потолок. Ты видел сейчас этого парня. Похож он на человека, который готов всю жизнь просидеть в Бункере, под присмотром взрослых?
— Он на чучело похож, — проворчал Мрак.
Кирилл засмеялся.
— Вот и Сталкер про меня когда-то то же самое сказал. Брякни ему кто-нибудь в то время, что станем лучшими друзьями — страшно думать, в какую даль послал бы.
— И что ты дальше будешь делать? — помолчав, спросил Мрак.
— Не знаю, — честно сказал Кирилл. — Думаю пока. По-хорошему, деятельность Григория Алексеевича пора выводить из подполья. Рассказать обо всём Вадиму. О том, что детям интересна жизнь на поверхности. Договориться о... не знаю, каких-то совместных действиях. Пригласить ребят к нам, показать, как мы живём.
— Пошлёт, — решил Мрак. — И на доктора взбесится — за то, что столько лет ему голову морочил.
— Вероятнее всего. Вспомни, с каким настроением мы сами сюда шли! Но Григорий Алексеевич и сам это всё прекрасно понимает, он знаком с Вадимом больше тридцати лет. И лично мне кажется человеком, которому нечего терять. Он до смерти устал от секретов, и ждёт не дождётся возможности от них избавиться.
— Дак, то понятно, — кивнул Мрак. — Я к тому, что нифига у доктора не выйдет. Этот ваш Вадя просто ещё и заднюю дверь запрёт, тем и кончится.
Кирилл вздохнул.
— Может быть, и так. И тут уж остаётся надеяться только на третью силу.
— Это какую ещё?
— Дети, Мрак. Этот вот Антип, который не побоялся на меня броситься, и другие ребята.
Мрак пренебрежительно фыркнул:
— Да кто этого убогого слушать-то станет?
— Одного — может, и не станет. А вот если все ребята скажут, что не хотят сидеть под землёй, тут уж Вадиму придётся прислушаться. Их двадцать человек, в конце концов. И это — то поколение, которое рано или поздно придёт на смену существующему. Вадим умный человек, он не может этого не понимать.