— Собака — животное, — сказал отец. — Животными движут инстинкты. А перед нами люди.
— Да какие они люди? Ты глянь на них — если б могли, уже бы пятки своему уродцу лизали.
— Как ты смеешь?! — взвился Георгий.
— Оставь его, Георгий, — мягко проговорил Шаман. — В душе у этого человека — тьма. Ему неведома Доброта. Не дано понять, сколь велика моя любовь к вам и ваше уважение ко мне.
— Ну-ну, — сказал Джек. Уселся на перила, выдернул зубами из портсигара сигарету и закурил.
— Пусть они тебя отпустят, — угрюмо пробухтел Георгий.
Шаман понурил голову:
— Увы. Я стар и немощен. Они умеют сражаться, а мы с вами никогда не держали в руках оружия. Победить их нам не удастся. Всё, на что можем уповать — милосердие их командира. — Шаман повернулся к отцу. — Я плохо знаю тебя, но чувствую, что в душе ты не злой человек. Тебе приходится принимать жестокие решения вопреки велению сердца. Ты ведь не хочешь меня удерживать! Тебе жаль людей, которые, оставшись без пригляда, сходят с ума. Тебе стыдно за то, что ты натворил... Прошу — послушай голос своей души, а не разума. Поступи не как надменный воин, но как добрый человек и мудрый правитель.
Серый поймал себя на том, что уже и сам готов поддержать Шамана. Ну для чего он им сдался, в конце-то концов, несчастный кривоногий карлик? Сюда без него дошли, а уж обратно и подавно дойдут. А тем, в посёлке, небось, и на самом деле лихо — осталось стадо без пастуха. Они-то ни в чём не виноваты!
— А ты молодец, — глядя на Шамана, задумчиво обронил Кирилл. — Даже я твоими сказками заслушался, хотя по вашей с Ангелиной воле собственными руками Олеську заколол. А уж по неокрепшим разумам твои песни — должно быть, вовсе ракетный удар.
«О чём это он? — обалдело подумал Серый. — Какой ещё удар, что он несёт?»
А отец продолжил — уже другим, «командирским», тоном:
— Ладно. В целом, картина ясна. Твои люди остались без разума — что ж, мы вернём им разум. Это действительно будет справедливо.
Георгий встрепенулся. Шаман колыхнул капюшоном. Серый увидел, как в глазах у Ариадны и Виссариона вспыхнула надежда.
— Серый, Мрак, — скомандовал отец. — Выходите.
Серый с Мраком переглянулись и, перемахнув остатки заборчика, отгораживающего палисадник, синхронно выпрыгнули на дорогу. Серый с удовольствием полюбовался, как догнавшая их троица шарахнулась от неожиданности.
— В общем, так, — сказал отец. — Оставлять посёлок безнадзорным — действительно не дело. Но о возращении туда Шамана речи быть не может. Люди, его молитвами, уже обезумели, а дальше будет только хуже... Поэтому в посёлок вернётся Джек.
— Что-о?! — ахнул Георгий.
Ариадна взвизгнула:
— Нет!
А Джек, кажется, не удивился. Спокойно кивнул:
— Могу, чё. — Подмигнул Георгию: — И то сказать — чем я не Шаман? Колпак надвину, песни выучу — эх, заживём! Помирать не надо будет.
Георгий остолбенел молчал. А отец закончил:
— С Джеком пойдут Серый и Эри. А вы отдадите нам лошадей — это поможет мне, Шаману и Мраку быстрее добраться до дома. Через четыре, максимум — пять месяцев, сюда придёт наш передовой отряд. Надеюсь, за это время мозги у людей встанут на место. Обещаю, что Шамана мы не убьём. И это будет гарантией того, что вы не тронете Джека и ребят. Они помогут вам навести порядок, а после нашего возвращения уйдут. Обещаю.
Ответом было гробовое молчание — слов не нашлось ни у кого.
Джек затянулся в последний раз, выдохнул дым и прицельным щелчком отправил окурок в кусты. Посмотрел на небо. Сказал, ни к кому не обращаясь:
— Светает, однако... Вот вам первый голос разума: лошадей привяжите, да топайте приют себе искать. Один хрен сегодня никуда не поедете, а в этот дом мы вас не пустим. Не люблю, когда меня во сне задушить пытаются.
***
Задавать отцу вопросы в присутствии Шамана и чужаков Серый не решился, с крыльца разошлись молча. Мрак и подавно ни слова не обронил — хотя Серый понял, что обалдел от распоряжения отца не меньше него.
Дабы сохранить лицо, все дружно сделали вид, что всё идёт, как задумано. И лишь убедившись, что Георгий, Ариадна и Виссарион обосновались в доме неподалёку с явным намерением не высовываться до вечера, а утомлённый ночным переходом Шаман затих в дальней комнате, Серый решился заговорить.
— Пап. Ты нам ничего сказать не хочещь?
Эри и Мрак замерли, Джек невозмутимо продолжил разматывать бинты на боку.