Он слышал от отца, что до того как всё случилось «санаториями» назывались специальные заведения, куда отправляли людей с ослабленным здоровьем. Если рассудить, странная штука — куча здоровых вместо того, чтобы заниматься другими делами, опекала больных. Чего этим больным дома-то не сиделось, спрашивается? Приболел — ну так и не маячь, пока не выздоровеешь, не мешай никому. Они же не так болели, чтобы прям помирать, помирающие в больницах лежали. Где врачи, лекарства, и всё такое. А в санаториях люди и гуляли, и кино смотрели, и как только не развлекались. Впрочем, если верить отцу, до того как всё случилось в ходу были ещё и не такие странные вещи.
Ариадна, одевающаяся в комнате, надменно проговорила:
— Ты не заставишь меня помогать врагам.
— Да уж, — усмехнулся Серый. — На врагов ты только пялиться и можешь. А я, дурак, ещё понять не мог — почему не стреляешь-то? Чувствовал ведь, что следишь. А тебе, оказывается, просто интересно было подглядывать.
Он обернулся. Ариадна взвизгнула — хотя визжать было уже не о чем. Она успела надеть платье, застёгивала последние пуговицы.
— Неправда! — так покраснела, что Серый понял — угадал.
— Правда, — ухмыльнулся он. — Ну, мне-то чего врёшь? Я ведь тебя целовал, тискал. Помню, как млела.
— Я притворялась!
— Не-а. Так не притворяются. — Серый продолжал смотреть на неё. — Я ж не бревно, всё-таки, где притворство, а где нет — разберу. Чего бесишься-то? Ну, нравится тебе парень, так и что?
Сейчас он уже не издевался над дурой. Правда не понимал. И снова почувствовал, как вскипает внутри раздражение против идиотизма, вбитого в голову и Ариадне, и всем её соплеменникам.
— Ты мне абсолютно безразличен! — выпалила девчонка.
— И поэтому ты четыре ночи в кустах пряталась, ага — хотя десять раз могла выстрелить.
Серый встряхнул над миской последнюю ложку, воткнул в приспособленный под столовые приборы стакан. Вытер о тряпку руки и шагнул к Ариадне.
— Пойми ты наконец! Чушь собачья — то, что тебе в башку вколачивали.
— Ты — мой враг!
— Да почему? — вскипел Серый. — Вот, тебе лично — что я плохого сделал? Я здесь два месяца уже, и чего? Был от меня вред хоть кому? А ты мало того, что деревья и скот травила, ещё и человека угрохала.
— Вы просто ждёте, когда придут ваши!
— Ну, ждём. И что будет, когда они придут?
— Вы захватите нашу землю! Наши дома, поля!
— Да кто тебе это сказал? — Серый почувствовал, что от злости аж кривится. — Шаман?
— Неважно.
— Нет, важно! Потому что он врал, понятно? — Серый схватил девчонку за руки, заговорил горячо, не обращая внимания на её попытки вырваться: — И про Мать Доброты тоже врал! Он ведь вам обещал, что она заступаться за вас будет, так? Ты всю жизнь верила в то, что Шаман с Ангелиной неприкосновенны! Что уж их Мать Доброты точно в обиду не даст! Ну, и где теперь они оба? Почему Мать Доброты, раз такая всесильная, позволила моему отцу увести Шамана? Почему его не покарала?
Ариадна угрюмо молчала.
— А ещё ты меня отравить пыталась, — напомнил Серый, — во имя Матери. А я — вот он, живой! И Мраку с твоего яда ни хрена не сделалось, проблевались, и всех делов. — Про то, как тяжело и мучительно возвращались с того света, Ариадне необязательно было знать. — А Николай, твой сородич, который до последнего вздоха Матери Доброты молился, помер. Вот как так, а?.. Вранье это всё, — серьёзно глядя на Ариадну, закончил Серый. — Шаман вам всю жизнь голову морочил.
— Да? — вскинулась Ариадна. Рванула руки на себя, Серый разжал хватку. — А откуда же я тогда появилась, по-твоему? Я, Виссарион, другие дети? Мы ведь не рождены обычными женщинами! Нас нашли в Лунном Кругу! — прозвучало это примерно как «я — принцесса крови».
Эри прищурилась.
— Ну, допустим. А в Кругу ты откуда взялась?
Ариадна скривила губы.
— Вы как маленькие, честное слово! Не знаете элементарных вещей. Мы были сотканы Матерью из лунного света. Поэтому у нас светлая кожа.
Она несла этот бред с такой убеждённостью, что Серому дуру аж жалко стало.
— Дети не появляются из ниоткуда, — чувствуя дураком уже себя — оттого, что приходится объяснять взрослой девке вещи, понятные трёхлетнему ребёнку, проговорил он. — Из ниоткуда не появляется вообще ничего! Любой материальный предмет — это либо то, что создаёт природа, либо то, что создаёт человек. По-другому не бывает.
— Бывает! Я своими глазами видела младенцев.
— И как они в Кругу появляются, видела?
— Нет, конечно. — Ариадна смотрела на Серого с жалостью, словно на умственно отсталого. — Людям нельзя это видеть. Мать Доброты не позволяет.