Прогулка выдалась хорошая. Стражи старательно делали вид, будто их нет, Шуна без конца травила байки из своей прежней жизни, а еще не слишком жаркое, но уже совсем летнее солнце брызгало в глаза яркими лучами, отражаясь от золоченых шпилей и окон богатых домов. На рыночной площади и в самом деле давали представления бродячие артисты: Айна засмотрелась на них, дивясь талантам этих смелых и ярких людей. Она пыталась представить на их месте Патрика, помня об истории его молодости, но это было слишком трудно.
Вернулись во дворец чуть затемно – румяные от сладкого домашнего вина, солнца и веселых танцев, которые начались на площади после всех выступлений. Распахнув двери в бывшие королевские покои, Айна сразу же поняла, что их мужчины уже дома... по особому запаху, по небрежно брошенной на кресло куртке и недопитому янтарному вину в высоком хрустальном кубке. Это было любимое вино Фарра.
Она нашла его в кабинете – принц сидел на полу, спиной к двери, и перебирал какие-то свитки с бумагами. Влажные после купальни волосы рассыпались по голой спине, скрывая несколько новых шрамов, которые появились у него за последние несколько месяцев. Фарр Был так увлечен, что даже не заметил появления жены.
Айна подошла к нему тихо-тихо и – совсем как в детстве, играя с замковыми детьми – накрыла глаза ладонями. Фарр вздрогнул. Тут же перехватил ее руки, стиснул крепко, увлекая к себе на колени, обжег поцелуем – жадно, как нищий, что дорвался до кувшина с молоком.
– Мы нашли карту, – с трудом отдышавшись, сказала Айна, когда их губы разомкнулись. – Патрик говорит, это тот ключ, что был нужен нам.
– Карту... – Фарр все еще был во власти совсем других мыслей. – Какую карту, любимая? О чем ты?
Айна даже рассердилась немного на его недогадливость, но тут же вспомнила, что муж ее ничего еще не знает о вчерашнем удивительном сне и картографическом хранилище. Сбиваясь от волнения, отвлекаясь на его слишком вкрадчивые руки и сверкающие глаза, она принялась рассказывать обо всем, случившемся за последние два дня. И чем больше говорила, тем серьезней становилось его лицо.
– Ох, Айна... И что было дальше? Дядя Пат сумел понять, что это за карта?!
– Не знаю. Мы ведь уехали в город с Шуной. И только вернулись.
– Тогда идем! Найдем его поскорее! – он на мгновение прикрыл глаза, а потом улыбнулся еще шире. – Лиан говорит, что ты просто умница...
Айна только головой покачала – она никак не могла привыкнуть к тому, что теперь эти двое вовсе не нуждались в словах, произносимых вслух.
11
Карта лежала на столе, придавленная с трех сторон тяжелыми предметами – кубком, книгой и доской для «престолов». Четвертый угол Патрик удерживал рукой и осторожно водил длинным тонким пальцем по старой, но все еще прочной бумаге. Он говорил тихо и спокойно, но Айна слышала, что его голос звучит звонче обычного.
– ...А вот здесь, видите эту точку недалеко от границы? Здесь родился я...
Они стояли, сдвинув головы над картой, обступив с двух сторон широкий письменный стол Патрика, и сердца их тоже стучали громче, чем положено.
Безымянный Король не обманул – карта действительно была подсказкой, да еще какой... Впрочем, свою истинную природу она раскрывала только будучи в руках человека, наделенного Силой. И понимающего, что именно скрывает старый свиток с очертаниями земель и берегов. Когда Айна держала ее сама, карта казалась самым обычным документом – старым, потемневшим от долгих лет... Но теперь на плотной и прочной бумаге отчетливо проступали хорошо заметные глазу точки, словно нарисованные золотыми чернилами. Впервые взглянув на карту в этом кабинете, Айна подумала, что Патрик успел нанести их за последние несколько часов.
Но это было не так.
Стоило принцу убрать ладонь с карты, и золотые точки исчезали. Таяли, будто брызги воды под солнцем. И появлялись вновь, медленно, проступая на бумаге, как только Патрик снова касался ее. Айна еще никогда не видела такой очевидной, простой и красивой магии.
Точек было много. Почти два десятка.
Три из них казались ярче других, они почти светились. Одна – возле Золотой Гавани. Одна – у границы с Герной. Та, на которую указал Патрик – в восточной части Феррестре.