Сиверцеву не сказали ни слова, один из встречающих просто едва заметно повел головой — за мной, мол — и направился прочь от заимки. Двигался он без суеты и спешки, но отнюдь не вальяжно.
— А нельзя тут? — рыпнулся было Ваня, но второй охранник его просто подтолкнул между лопаток. Кажется, стволом, причем Ваня даже не разглядел стволом чего.
«Хана прикрытию», — подумал он. Как ни странно — без особого волнения. Наверное, подспудно Сиверцев был готов именно к такому повороту событий.
Покатилов ожидал метрах в трехстах от заимки, около крошечной низинки. Тут же торчали очередные жид кие кустики — такие издалека и не разглядишь толком. Безлистые, как трава — одни стебли, и те в цвет окружающей местности. Вот между кустиками и низинкой Покатилов и расположился. Вместе еще с двумя охранниками. Один прятался в кустах — довольно удачно, комбинезон у него был что надо, Ваня не сразу его и заметил. Второй возился у огонька. Да, да, и огонек тут был— маленькая бездымная спиртовка, на которой в данный момент кипятилась вода в цилиндрической посудине с длинной ручкой. Отчетливо пахло свежезаваренным кофе.
— Ну, здравствуй, пропажа, — первым поздоровался Покатилов. — Присаживайся! Кофе будешь? И указал на раскладной стульчик напротив себя.
Один из охранников отобрал у Сиверцева автомат и ушел к коллеге в кусты. Второй просто убрел в сторону низинки. Тот, что возился у спиртовки, налил кофе в металлические кружки, но не банальные армейские, а термические, двухслойные, с надписью «Berghoff» на блестящих полированных боках. Налил, погасил спиртовку и тоже удалился.
Сиверцев отчего-то подумал, что впервые перед беседой с Покатиловым его не обыскали. Автомат забрали, да, но по бокам не хлопали и по карманам не шарили. А ну как у него за пазухой пистолет припрятан?
— Здравствуйте, — сдержанно поприветствовал Покатилова Ваня. — Кофе буду! Он присел на стульчик и потянулся к ближней кружке.
«Хоть кофейку хорошего попью, — подумал Сиверцев отстраненно. — А то на заимке такая пыльная гадость, зомби — и те побрезговали бы. А мы пьем, ети его в колготки…» Но реальность не замедлила напомнить о себе.
— Что ж ты, Ваня, от меня прячешься? — спросил Покатилов почти ласково.
В другое время Сиверцев от этого вопроса и от этого тона почувствовал бы себя крайне неуютно. Сейчас он тоже не обрадовался, но известие о четвертой подряд вахте его не то ожесточило, не то просто придало безрассудной отваги. Поэтому он даже кружку с кофе от лица не убрал.
— Я? Прячусь?
— Ну, не я же! — хмыкнул Покатилов. — Я тебя после первой вахты ждал-ждал на поговорить, а ты зайти почему то не соизволил. Нехорошо. Ая не люблю когда нехорошо. «Не знает, что ли? — подумал Сиверцев с недоумением. — Тогда расскажу…»
— После первой вахты у меня тут же вторая началась. Без паузы. А потом третья. И на днях, вот, четвертая начнется. Покатилов поглядел на него с подозрением.
— Не понял! Сиверцев пожал плечами:
— Я уже три месяца тут, на заимке, торчу. И дальше торчать придется, Тараненко распорядился. Думаете, мне самому не хочется пивка дернуть в «Вотрубе»? Или, допустим, в «Штях»?
— Погоди. Ты хочешь сказать, что весь апрель просидел тут, в Зоне?
— Ну, да! Конец февраля, март и апрель. И май досижу, и июня еще прихвачу, как пить дать.
— Опять не понял! — сказал Покатилов и сдержанно покачал головой. — Я смотрел институтский график. Там черным по белому сказано, что девятнадцатого марта ты благополучно сменился и отбыл с заимки в городок на реабилитацию. А шестнадцатого апреля опять заступил на вахту. Теперь удивился Сиверцев:
— Я? На реабилитацию? Вранье, я как в феврале на заимку приехал, так с тех пор тут и торчу. Самое дальнее, куда отлучался — с Рахметяном и Филиппычем недели две назад в «100 рентген» заходили. У Рахметяна день рождень был, решили коньяку прикупить, не все ж спиртягу жрать…
— Так-так-так, — пробормотал Покатилов глубоко мысленно. — Ай да Тараненко, ай да сукин сын! А мне сказал…
Тут Покатилов умолк, поэтому Ваня так и не узнал, что ему сказал Тараненко. Хотя было бы интересно.
Некоторое время Покатилов молча размышлял, уставившись на свою кружку с остатками кофе. Возможно, он думал о том, какой Тараненко ловкач. Возможно — ещё о чем-нибудь. Но это Ване тоже не суждено было узнать. Однако тот факт, что по институтским документам Сиверцев работал в нормальном режиме, через вахту, а в реальности ничего подобного — подряд, без реабилитации, совершенно однозначно что-то изменил в планах и намерениях Покатилова. Во всяком случае, разговор он решил завершить, причем немедленно.