3.2
— Куда ты ушла, моя девочка? — ласково спросила она. — Почему оставила свою добрую хозяйку?
— Э-э.. — я призадумалась, решив схитрить. — Меня силой увели, похитили из твоего дома!
— Кто посмел? — грозно выкрикнула хозяйка.
— Лев с красной гривой, назвался Баронгом.
— Баронг, — зашипела Рангда, голос ее сделался неприятным.
— Именно! — кивнула я.
— Каков негодяй! — хозяйка сжала кулаки, отчего костяшки пальцев побелели. — Где он сейчас?
— Не знаю, — это была почти правдой. — После того, как он вынудил отдать ему семена, я его не видела.
— Ах, вот что! — голова хозяйки затряслась как от нервного тика, на губах запузырилась слюна.
Я отступила назад, испугавшись странной перемены.
— Как, — закричала она визгливо, — как ты посмела отдать ему семена? Ты, тупая курица!
Рангда выпучила глаза и кричала во всю мочь. Я стала шарить руками за спиной пытаясь найти палку или ветку, которая могла бы помочь в обороне. Рангда подняла руки и закинула голову назад, ее тело преображалось, приобретая странные формы. Кожа стала дряблой, грудь обвисла до пояса, а когда она снова посмотрела на меня, ее лицо постарело лет на семьдесят, рот разросся в три раза и обзавелся острыми клыками.
Рангда в миг преодолела расстояние между нами и полоснула острыми когтями по моему лицу. Брызнула кровь, я взвыла от неожиданной боли.
Я наклонилась и подобрала с земли первую попавшуюся палку, которой ударила старуху в бок, но не причинила ей никакого вреда. Рангда схватила меня за волосы и потянула к себе.
— Ты поплатишься за тупой поступок, сучка, — шипела она в лицо, заплевывая смрадной слюной. — Будешь мучиться пока межмирье существует, а оно никогда не падет.
Она щёлкнула правой ладонью и мои руки тут же оказались связаны крепкой лианой. Я упала, а Рангда потащила меня за волосы по земле. Я кричала и извивалась как гусеница, но ничто не помогало ослабить жёсткую хватку. Волосы казалось, вот-вот вырвутся с корнем, из глаз прыснули слезы, из горла выходил хриплый крик. А Рангда все тащила и тащила меня по лесу. Я выла от боли, еле различая сквозь слезы очертания леса. Распоротая щека горела, спина и руки щипали от царапин, которые оставляли острые ветки и растения. Не этого я ждала от «доброй» хозяйки.
Вдруг хватка ослабла, и я больно ударилась головой о торчащий корень. Откуда-то сбоку послышался грозный рык. Я не видела, что происходит, но услышала вопль Рангды.
— Верни мое по праву! Отдай семена!
В ответ лев рявкнул:
— Они не твои ведьма! Отпусти девчонку, не то пожалеешь.
— Черта-с два! — зашипела старуха.
Я закрутила головой, пытаясь разглядеть, что происходит. Но увидела лишь грузную тень, прыгнувшую из чащи леса. Путы, оплетающие руки ослабли, я смогла сесть и стянуть лианы с тела. Старуха и лев сплелись в борьбе, пытаясь причинить друг другу вред. На мгновение лев приподнял голову и крикнул.
— Уноси ноги! Скорее же! — я не стала медлить и побежала в лес.
Как можно спастись, если Рангда столь быстра? Магией она способна победить льва и догнать меня. В темноте я не разбирала дороги, запиналась за корни и несколько раз падала. Страх гнал вперёд, не давая остановиться, вдали за спиной раздавались отголоски борьбы.
Силы иссякали, дыхание сбивалось, но я боялась остановиться. Бежала пока не встретила бурную реку, преграждающую путь. Я стала лихорадочно высматривать что-то, что помогло бы перебраться на тот берег, но ничего не находила. И тут по течению мимо поплыло бревно. Думать было некогда, я забежала в воду и крепко схватилась за ствол. Вместе с бревном меня вынесло на середину реки, оставалось лишь молиться, чтобы впереди не встретился водопад.
Бурный поток увлекал за собой. Воды пенились, закручиваясь кудрявыми водоворотами. Было дико страшно, но вместе с тем я ощущала возбуждение и жажду жизни. Я снова была живой. Что теперь ждёт меня? Баронг был прав — в Рангде клокотала тьма. В виде старухи она была невероятно пугающей.
Река стала глубже, в середине поток был так селен, будто нес не женщину на бревне, а стрекозу на соломинке. Я пыталась нащупать дно, но его не было. Вода бушевала, подбрасывала, текла только в ведомом ей направлении.
Я пыталась отпустить волнение и отдаться течению, страх мог замутнить сознание и не дать среагировать вовремя и выскочить на берег.