— Если не очень долго, а то я проголодалась, то могу. Говори.
— Ты можешь сделать мне прическу как у тебя? — тихо спросила я.
Кетут удивлённо округлила розовые губы.
— Почему?
— Я не могу отделаться от воспоминаний о том, как Рангда тащила меня за волосы. Я не хочу повторения, и потом, мне кажется, что так я получу обновление, отпущу прошлое.
Кетут мягко улыбнулась и кивнула.
— Понимаю тебя.
Она взяла меня за руку и повела к себе. Мы зашли в комнату, где Кетут посадила меня перед высоким зеркалом на стул из ротанга, накинула на плечи темный саронг, как плащ и завязала спереди.
Расчесала бамбуковым гребнем длинные светлые волосы, стараясь не причинить боль и взяла ножницы в руку.
— Готова? — спросила она.
— Готова, — подтвердила я, пожав губы.
Кетут ловко остригала пряди, отступая от корней не больше пары сантиметров, я молчала, изучая, как изменяется мой облик, теряя нежную мягкость, обретая решительную резкость.
— Ну все, — Кетут выпрямилась и поставила руки на пояс. — Обедать пора. Сходи-ка позови Найомана с Маде. Голодная я уже.
Я прошла по коридору до комнаты Найомана и уже собиралась постучать в темно-коричневую дверь с диковинным цветочным орнаментом как услышала голоса. Парочка разговаривала на повышенных тонах. Сначала подумала уйти и вернуться позднее, но любопытство взяло верх, и я замерла, прислушиваясь.
— Она опасна, — резко сказал мужской голос.
— Ты слишком много фантазируешь, — послышался женский голос в ответ.
— Нет! — обрубил мужчина. — Они уже поселили ее в твоей комнате. Ты понимаешь, чем это грозит нам, а прежде всего тебе?
— Ты ошибаешься, она здесь ненадолго, — женщина мягко все отрицала.
— Посмотрим, как ты запоешь ближе к полнолунию. До него всего две недели!
— Там и посмотрим, а пока не придумывай. Я, итак, перенервничала, когда они вернулись ранеными. А ты ещё со своими фантазиями.
— Лучше б они не вернулись, — буркнул мужчина.
— Типун тебе на язык. Ты что такое говоришь? — женщина повысила голос.
— Ты пожалеешь о своей беспечности и будешь вспоминать мои слова.
— Я больше не хочу об этом говорить, — взвизгнула женщина.
Я услышала приближающиеся шаги, того и гляди кто-то откроет дверь. Испугавшись быть пойманной, отшатнулась в сторону спрятавшись за шторой. Дверь резко распахнулась, и кто-то быстро пронесся по коридору, дверь с громким звуком захлопнулась.
Я выдохнула и бесшумно вышла в коридор, а оттуда в сад. Присела на скамью и попыталась отдышаться. Сердце билось часто и взволнованно. О чём или о ком говорили Маде и Найоман? Судя по всему, обо мне. Но чего они так боятся? Почему не хотят, чтобы я осталась дольше?
— Елена-а, — протяжно позвали с кухни. — Обеда-а-ать.
Я не торопясь встала и направилась к столу. Маде уже сидела на скамье и задумчиво размешивала кашу в тарелке. Лишь я села напротив, как она подняла голову и посмотрела на меня во все глаза. Она вздрогнула, будто встретила призрака.
— Твои волосы, — тихо произнесла она, — что с ними?
Я поежилась под неприветливым взглядом.
— Сменила прическу, — я пожала плечами и опустила глаза, пытаясь скрыть неловкость.
— Я доем в комнате, — Маде резко встала из-за стола, взяла две тарелки каши, приборы и торопливо ушла к себе.
— Что это с ней? — покачала головой Кетут. — Пришла какая-то странная, а сейчас вообще непонятно себя повела. Не обижайся на нее. С ней бывает.
— Ничего страшного, — тихо ответила я, проведя рукой по ёжику волос и вспоминая спор за дверью. Смена облика, по-видимому, насторожила Маде, и она поспешила рассказать Найоману. Но почему они так боятся, что я останусь в их доме?
Быстро съев завтрак, я встала из-за стола.
— Я, пожалуй, пойду посплю с крисом под подушкой, что-то меня снова тянет в кровать.
— Давай, — кивнула Кетут. — Расскажи потом сон, хорошо?
— Если запомню, — согласилась я, раздумывая, правда ли стоит рассказывать сон. Но там будет видно.
Я не мешкая отправилась к себе... в бывшую спальню Маде.
6.3
Зайдя в комнату, я аккуратно положила крис под пышную подушку и легла. Тело погрузилось в мягкую кровать, и я прикрыла глаза. В сон провалилась моментально, будто и не было момента засыпания.
Сначала оказалась в лесу, окутанным красными лучами закатного солнца. Они придавали деревьям и растениям темно розовый оттенок. Воздух полнился тонким ароматом цветов.
— Елена, Елена, — позвал кто-то.