Настройщик вдруг поймал себя на мысли, что прикидывает обороноспособность местности близ Ладора, и удивился. У Т’хара под рукой десятки стратегов-тактиков, полевой штаб и прочая военная мишура. Но, с другой стороны, более опытных воинов, чья практика насчитывала сотни лет сражений, Правителю не сыскать.
— Итак… — Т’хар покосился на Михаила. Чуть улыбнулся и решительно ткнул извлеченным откуда-то карандашом в северную границу Алорского леса. — Стычка произошла здесь…
— Вероятный вектор проникновения? — предположил Ор.
— Шанс присутствует… — Стразор задумчиво потер подбородок. Оперся на стол и темно-фиолетовой птицей завис над схематическим ландшафтом. Чиркнул ногтем по кромке леса, затем по ближайшим полям. — Места глухие, территория контролируется слабо…
— Свобода маневра редкостная, — поддакнул Дэм.
— Банально и очевидно. — Взгляды Михаила и Стразора схлестнулись алыми искрами и изумрудом…
Победила дружба… В лице Лаони, чей посох мигнул белым. Мир восстановлен.
— Мало данных… — Т’хар принялся банально теребить пуговицу. — Ты прав, Мик… Хоор непредсказуем. Но он обожает эпичность, когда победа дается превозмогаем. Предлагаю принять северное направление, как первую вероятную линию противостояния. Усилим патрули и начнем укреплять городские стены…
— Секунду. — Спуур ткнул пальцем в точку на карте, венчавшую извилистую змейку дороги, которая имела неосторожность проходить через северные дебри Алора. — Что за объект?
— Деревня Стрэден… — прищурился Т’хар. Он понял. Если кто и знает, что творится в северных окрестностях, то это местные. — Пошлю за старейшиной…
— Полагаю, лучше нанести личный визит, — не согласилась Родора. — Родные стены расслабляют языки. Если не быковать…
Логичное предположение. И объяснимое исчезновение звука; только шорох одежд и приглушенное дыхание беспокоили книжные ряды. Заглянул в окно серебристый ободок луны, прошуршала отодвигаемая бумага; каждый гадал, кому перепадет честь выдвинуться на передний край, в неизвестность.
— Поедут Мик и Чет, — глуховато объявил Т’хар, распрямляясь. Бремя решения в неисчислимый раз легло на плечи; он привык выдерживать красноречивую реакцию и терпеливо дожидаться согласия. Привык за многие тысячи лет…
— Да поедут, без б… — Чет вежливо улыбнулся. — Как только узнают, какого хрена будут делать остальные.
— Ор и Дэм продолжат формирование обороны, Лаони проконтролирует ментальный фон, Спуур, Родора и Стразор выступят в роли моих полномочных представителей — уладят дела с дипломатическими миссиями. Они более других знают Груэлл… Остается Азейра, которая выслушает соображения военачальников. Думаю, сумеет охладить их необоснованное рвение.
— А ваша царственная персона? — Курьер проигнорировал крепкое прикосновение Лаони.
— Ненадолго покину Груэлл, проясню обстановку. — Старик отступил от стола. — Все согласны с планом? Вот и славно. Мик, отправляйтесь завтра с утра, о снаряжении позабочусь. И ради пресветлого Ло… — Он грозно нахмурился. — Понятие «отправляйтесь» не следует понимать, как путь от кабака до таверны.
— Мы тупо не пьем. — Михаил покосился на Чета. Тот незамедлительно согласился:
— Не имеем физической возможности.
Конец разговора. Завершение, финал, прощальный аккорд. Библиотека свое отыграла. На очереди путешествие в казармы внутренней стражи дворца — туда, где Настройщика ждут незамысловатый ужин, тусклая от царапин фляга с добротным алькарским и плечи друзей. Линээ звала и пусть некоторые, вроде Дзейры, чьей отличительной чертой стала холодность, утрутся. Сегодня крайний вечер в теплом приятельском кругу: Трейч расскажет о цветах, Шарет о садах Стегарда, а Лоуолис о дионийских волшебных чащобах. Сегодня все будут довольны.
— Ты идешь? — На редкость серьезный Чет задержался в дверных створках.
Михаил кивнул. Намеченная программа взывала к действию.
***
Утро выдалось на редкость спокойным, что по меркам последних дней могло считаться подарком, которым не грех воспользоваться.
Высокая безоблачная синь над Башнями, окаймленными Близнецами, яркие блики, текущие по островерхим крышам дворцовых флигелей, садовый шатер — аккуратная зелень в сочетании с белизной монументальных групп и редкая свежесть воздуха. Десятки ароматов перемешались ранним часом в особую смесь, свойственную только обжитому двору, и под стать звукам творили картину ладоржского пробуждения.