— Нет. Кай хороший, а в твоих глазах пустота.
— Ты не знаешь меня, Полина, но когда узнаешь, я тебе понравлюсь. Вот увидишь, обязательно понравлюсь.
Полина развернулась и убежала в дом.
«Почему она решила, что текст про нас? Или он действительно про нас? — подумал Кай. — Сможет ли Полина сыграть свою роль в предстоящих событиях?»
Когда приходит время сношения со Смертью, от этого нельзя отвернуться или уйти. Нужно выплеснуть из себя всё, что ты любишь, нужно стать пустым, и тогда смерть не сможет причинить тебе вреда, потому что внутри нечему умирать. Смерть пройдет через тебя, а ты останешься, но ты будешь один. Вокруг пустота, но и внутри тоже пустота. Ты бессмертен, но уподобился смерти, стал той, что убила тебя. Ты холодный и спокойный. Ты смотришь на людей, но они не видят тебя, ибо ты — пустота. Ты Смерть, и ты осознаешь это, ты доволен этим, ты упиваешься своим могуществом и властью над людьми. Ты думаешь, что уже познал путь Смерти, но ты ошибаешься. Ты обманул сам себя. Тебя просто нет.
Полина проснулась и почувствовала, что скоро произойдет что-то очень плохое. Она подумала, что возможно с Каем что-то случилось. Вспомнила, что когда вчера вечером они праздновали его день рождения, Кай был очень задумчивым и замкнутым. Ни разу не улыбнулся и все время чего-то ждал. А когда приглашенные одноклассники разошлись, упал в обморок. Том нагнулся и встряхнул его за плечо. Кай открыл глаза и посмотрел на Тома таким взглядом, что тот в страхе отпрянул, а потом расплакался. После этого Кай ушел в свою комнату и лег спать.
Полина решила пойти посмотреть, как он себя чувствует.
Кай спал, ему снились сны…
Вернувшись домой, Сережа зашел к себе в комнату и достал фотоальбом. Он сел в любимое кресло и открыл его на новой фотографии класса. Взгляд скользнул по лицу Кая, и ему показалось, что оно изменилось. Сережа всмотрелся, и действительно в лице Кая появились хищные черты, уши заострились, а губы разошлись в зверином оскале, обнажая длинные клыки. Вскоре голова Кая превратилась в голову волка. Сережа попытался оторвать от неё взор, но у него ничего не вышло. Глаза волка приковали взгляд. А затем волчья голова подалась вперед и вырвалась из фотографии. Волк схватил Сережу за шею и рванул на себя. Голова скрылась в фотографии, а вслед за ней последовало безжизненное тело. Альбом упал в пустое кресло, из него полилась кровь.
Полина подошла к двери и, приоткрыв, заглянула в комнату. Обнаженный Кай лежал на кровати, одеяло валялось на полу. В лунном свете она увидела, что всё его тело, будто выступившим потом, покрыто бисеринами крови.
Марина рассматривала фотографии, развалившись на диване. Она дошла до последней фотографии и подумала, что в ней что-то изменилось. Скользнув взглядом по знакомым лицам одноклассников, она остановилась на том месте, где раньше было лицо Кая, и чуть не закричала. Вместо него там была жаба. Самая мерзкая и гадкая из всех, каких она только видела. Марина захотела отбросить альбом, но как раз в это мгновение раскрылся мерзкий жабий рот, и из него вылетел толстый липкий язык. Он обхватил руки Марины и резко дернул их на себя. Марина даже не сразу поняла, что осталась без рук. Из ран хлестала кровь, заливая все вокруг. Кровь, попавшая на фотографию, моментально впиталась. От боли Марина потеряла сознание и умерла от кровопотери.
Полина с ужасом наблюдала, как трансформируется тело Кая. Оно превращалось то в волка, то в жабу, крысу, паука и других мерзких тварей. Все это время из него сочилась кровь, густая и темная. Она свертывалась, сгустки её сползали с кровати, падали на пол. Вскоре всё тело покрылось кровоточащими язвами. Подушка пропиталась насквозь, голова была погружена в странное липкое месиво. А тело продолжало принимать самые чудовищные формы. Полина прислушалась к своим ощущениям и чувствам. Она с ужасом поняла, что какой-то части её существа всё происходящее нравится и даже приятно возбуждает. Она вспомнила слова Кая: «Ты не знаешь Кая, но когда узнаешь, он тебе понравится».
«Понравится, понравится, понравится…» — эхом звучало у неё в голове, а она продолжала наблюдать за действом ужаса и смерти. Тело Кая корчилось и вздрагивало под слоем густой крови, что полностью его покрывала. Разум покидал Полину, и она, собрав оставшуюся волю, удержала его, но не полностью. Какая-то часть перешла в Мир Спокойствия, навеки став кошмаром, что будет сниться и преследовать Полину каждую ночь. Она подошла к кровати. Трансформации закончились, и от тела Кая теперь шел жар. Кровь высохла, покрыв тело темной коркой. Полина наклонилась и отодрала кусочек. Под засохшей кровью она увидела чистую и нежную, как у ребенка, кожу. Она стала очищать его тело. Ей почти не приходилось прилагать усилий. Кровавая корка сама отваливалась от прикосновений. Вскоре Кай был полностью чист. Он открыл глаза и посмотрел на Полину. Их взгляды встретились. Слова были не нужны, знание друг друга безмолвно рождалось в каждом. Она опустила руки Каю на плечи, а потом провела по всему телу. Ему показалось, что безумие вливается в него через кончики пальцев. Тело горело от прикосновений. Он закрыл глаза, полностью погружаясь в приятные ощущения. Полина убрала руки, и Кай открыл глаза. Она раздевалась. Затем села на него и впустила в себя. Кай коснулся её груди, Полина наклонилась к нему, их губы соединились. Кай раз за разом погружался в неё, и такого удовольствия он ещё никогда не испытывал. По телам прокатывались огненные волны. С оргазмом весь мир исчез, и не осталось ничего кроме белого пламени и бесконечного, острого, почти болезненного, наслаждения. Разум Кая тонул в этом безумном, огненном океане. Не разъединяясь, они лежали, обняв друг друга, и постепенно возвращались в реальность. Кай закрыл глаза, и ему показалось, что веки горят. Покой и удовлетворение были совершенными. Тело пронизывала легкость, словно оно было из воздуха. Они молчали, слова были не нужны. Потом Полина поднялась, оделась и вышла из комнаты.
На следующий день к Каю подошел Том.
— Мы с Полиной реши уйти от тебя. Она видела твою трансформацию ночью и все мне рассказала.
— Я хочу её видеть.
— Нет. Она ещё не полностью пришла себя и, наверно, никогда не придет, если будет вспоминать тебя, а тем более видеть каждый день. Поэтому мы уходим.
— Я знал, что так будет, но это ещё не конец, Том, а пока, идите, оставьте меня одного. Но учти, Том, если ты когда-нибудь придешь ко мне, это будет последний день в твоей жизни.
— Прощай, Кай!
Через год Кай случайно узнал, что у Полины родился сын. Они назвали его Гришей. Втроем они жили в доме на другом конце города.
Грише было почти десять лет, когда он увидел белого голубя. Голубь сел на дорожку перед домом и стал что-то клевать. Спрятавшись за деревом, мальчик наблюдал за ним жадным взглядом. Не отрывая взгляда от голубя, он вытащил из-за пояса рогатку. Другой рукой вынул из кармана свинцовый шарик. Зарядил рогатку, прицелился и выстрелил. Шарик со свистом пролетел в десяти сантиметрах над голубем, а тот этого даже не заметил. Гриша с досадой топнул ногой, но, успокоив себя тем, что голубь не улетел, полез в карман за другим шариком. Когда он вновь заряжал рогатку, кто-то положил руку ему на плечо. Он так был поглощен охотой, что вздрогнул от неожиданности и испугался. Ведь это могла быть мама или папа. Они запретили ему стрелять по животным и птицам, а если бы застали за этим занятием, то обязательно наказали. Хотя телесных наказаний он не боялся, потому что его никогда не били. Что он не любил, так это психологическое наказание, как говорил папа. Гриша всегда считал слово «психологическое» неподходящим. Эти упреки и нотации угнетали его больше любой боли, но самым страшным было то, что они могли отобрать рогатку и больше не вернуть. Для Гриши это стало бы верхом жестокости, потому что он очень долго её делал и вложил в неё всё свое умение.