Кто я такой? Я, вообще, мимо проходил. Топал себе на встречу с какой-то очередной ами. А журналисты ждали кого-то из генералов. Но не могли же они пропустить мимо Роджера Об Хайя! Кто я такой? Мальчишка, привыкший говорить то, что думает! Привыкший не оглядываться на каждое слово…
- Простите, генерал-капитан, этого больше не повторится.
- Не повторится? Смотри у меня! Свободные земли – территория сильного! И мы не собираемся делить ничего и ни с кем. Мы собираемся забрать то, что нам нужно. Ни на кого не оглядываясь! Занимайся своими неолетанками и не лезь в политику, парень! Всё, свободен!
Я вышел из кабинета старика. За окнами начиналась весна. Грязь, первая самая храбрая травка, самые храбрые птицы. На Даккаре весна была холодней, ветреней, с долгими ночными заморозками. Птицы строили домики, прятались туда целиком и чирикали прямо оттуда…
Свободен?! Что я такого сказал? То, что думал! Не выдал чужих тайн, не наврал, не опорочил чью-то честь. Просто сказал, что думал! Просто без приказа! Свободен?
Раверстон, увидев Архо, даже, типа, обрадовался. Похвалил мою идею забрать брата к себе в департамент, пообещал сам подписать заявление о переводе у Тибирана. Сам сунул Архо листок, писать заявление.
Я вернулся в кабинет, буквально, через пятнадцать минут. Раверстон стоял с написанным заявлением Архо в руках и молчал. А брат сидел, сжимая кулаки до хруста и набычившись, как будто собирался драться. Раверстон молча протянул мне листок:
«Начальнику спецслужб братства «Каменная река», Генерал-капитану Тибирану от капитана Архо…». Оппа! Как-то так сложилось, что я с детства звал брата именно детским именем – Архо. Даже когда его признали взрослым воином, даже когда дали орден мастера. Но так его звал только я. Да и то не при посторонних. Все остальные люди вселенной с тех пор, как брату исполнилось восемь, звали его Архартером.
- Брат, объяснишь?
Архо только сильнее сжал зубы. Раверстон хмыкнул:
- Я уже пробовал, он упёрся, как баран!
Я сделал Раверстону знак, один из тех, что мы использовали между собой на переговорах: «Сгинь». Он хмыкнул и вышел из кабинета.
- Брат, я просто хочу понять тебя.
- Я сам себя плохо понимаю!
- Почему ты не хочешь подписать эту ничтожную бумажку нормальным полным именем?
- Нет у меня теперь полного имени! Рассыпалось в дребезги от щелчка тоненькой ручки с крашеными ноготками. Это единственное имя, которым я теперь зовусь. Не нравится? Делай, что хочешь!
Архо замолчал. Я ещё некоторое время подождал, но больше ничего рассказывать он не хотел. Юбля! Но мне ведь обещали истерики, странности. Я встал, выглянул в коридор и позвал злого Раверстона:
- Генерал, – генеральский орден на Раверстоне ещё даже не зажил, – ты мог бы оказать мне услугу? Исправь в документах брата имя. Пусть он по всем базам у нас идёт как Архо, а не Архартер. Бывают ведь такие даккарские имена?
- Он же в олимпиаде участвовал. Его вся пресса, как Архартера, знала. Представляешь, что будет, если всплывёт, что он вдруг переименовался в детское имя?
- Надо сделать, чтобы не всплыло!
Раверстон задумался. Что этот мужик точно умеет делать, так это находить выходы из скользких ситуаций. Таких, где не достают оружие. Таких, где воюют бумагами и словами.
- Ладно! Мы ему это имя запишем как кодовое, агентское, – он подхватил со стола листок с заявлением. – Только, юбля, это первое и последнее переименование. Обратно дороги не будет.
Мы с Архо кивнули ему одновременно.
31. Союзник
-
-
- - Марика:
-
Встреча с Роджером снова взбудоражила меня. Я полвечера перебирала, закрывшись в кабинете, его фотографии. Мечтала. Потом отправила Арсе приказ разузнать, чем он, вообще, занимается и что делает в Кострах. Отчёт был у меня через полчаса:
«Командор Роджер Об Хайя руководит департаментом по связям с Арнелет при штабе братства Каменная Река. В данный момент он находится в Кострах, прибыв туда для проведения переговоров между даккарскими и неолетанскими работорговцами», и приписка: «Слежу я за твоим Роджером, ни на секунду не прекращала».
Вот значит как: он переговоры ведёт?! И почему я людьми не торгую? Полюбовалась бы на него…
Вечером я опять была в Кострах. Солдат у ворот велел мне назвать своё имя, как будто не знает, как меня зовут, потом велел другому отвести меня к командору Роджеру. Меня привели в тот же кабинет.
За основным столом сидел генерал, Раверстон, если мне память не изменяет. Роджер за своим. А в углу Архо связывал какие-то папки. Увидев меня, он выронил бумаги и заулыбался. За столом встрепенулся генерал: