– Как «на молекулы»? – спросила она почти с восхищением. – Вы сумасшедший ученый, да?
На ученого наш преследователь был похож, как я на ворону. Настя тут же поняла это и поправилась:
– Ну, в смысле, вы охранник сумасшедшего ученого?
– От тебя требуется одно – дыхнешь в трубку, – твердо чеканя каждое слово, проговорил незнакомец, игнорируя вопросы. – Понятно?
– Да я и так не пью, что вы? – обиделась Настасья, и тут же облила врага длинной порцией воинственной трескотни: – Я пока бежала, брату СМС послала. Он сейчас сюда с нарядом милиции явится и с тремя вертолетчиками! А если вы – взбесившийся гаишник, заставляющий всех дышать в трубочку, то вас в психушку заберут… Уходите лучше поздорову!
Про СМС она выдумала. Мобилка, безвинно забытая, валялась дома на тумбочке..
Незнакомец, между тем, совсем не слушал тарахтение моей девочки. Он молча поднес к ее губам ту самую металлическую трубку и принялся ждать.
– Скажи «х-х-х-х»! – потребовал он, заметив, что Настя не дышит.
– Ну, «х-х-х-х-х», – вспомнив, что сумасшедшим лучше не противоречить, моя девочка осторожно выдохнула. И тут же заговорила: – А вы мне Топу обратно вылечите? Вы должны вылечить!
– Твое дыхание поступает в Академию Волшебного мира на исследования, – абсолютно без интонаций произнес этот гад в ответ. – Если подойдешь – с тобой свяжутся и пригласят на учебу. Если нет – будешь оштрафована за колдовство без разрешения и отпущена. Теперь вдохни. Глубоко вдохни! Это облегчит тебе переход, если он состоится, конечно…
В Академию Волшебного Мира? Значит, Законник? Но почему так грубо?!?!?! Только сумасшедший может так ужасно вести себя с приглашаемой на учебу.
Маньяк что-то подкрутил в своей трубочке и подсунул ее прямо под нос Настасье. Ох, и не понравилось мне это! Мало ли что за отрава там в трубке. Увы, я по-прежнему не имел ни малейшей возможности пошевелиться.
«Не нюхай!» – в отчаянье мысленно прокричал я, уже понимая, что кричу напрасно: Настя послушно вдохнула.
– Замечательно! – без тени улыбки произнес незнакомец – Дело сделано! Собака, спустя время, оттает сама. Ты – подготовишься к возможному переходу. Контакт окончен. На прощанье я должен стереть у вас обоих память о нашей встрече…
Только этого нам еще не хватало! Стирание памяти – опасная и вредная процедура! Не позволю творить такое с моей подопечной! Вконец разозлившись, я рвался на волю. От непомерных усилий, что-то хрюкнуло в районе моей шеи, кажется, замороженная шерсть пошла трещинами… Вероятно, я непременно повредил бы свою шкуру, но вдруг…
– Голова моя большая бездонная глупа-а-а-я! Чтоб не хлопала ушами, прикручу их шурупа-а-ами-и-и! – страшные, похожие на ослиные, завывания гулким эхом запрыгали по подворотне. Наш преследователь обернулся. Глаза его моментально наполнились ужасом и округлились.
– А-а-а-а! – через секунду завопил он, бросаясь прочь. О яме в подворотне, он, конечно, забыл, потому упал, и из карманов его кожаного плаща со звоном высыпались какие-то неизвестные штуки: что-то напоминающее рацию, пара искусственных ушей, машинное масло в тюбике, та самая страшная плетка из бусинок, ручки, перья и фломастеры. В несколько прыжков незнакомец подобрал свои вещи, потом снова поднял глаза, снова завопил от ужаса и нырнул в ночь, оставляя нас в полном недоумении.
– Слыхала, какая тут шикарная акустика! – как ни в чем ни бывало, сообщила Марго, подходя ближе и протягивая Настасье руку. – Вот бы добиться разрешения прямо тут и репетировать…
Разумеется, спугнуть преследователя песней могла только наша Маргоша. Хвала Природе! Как здорово, как вовремя Маргоша вздумала попеть! Да еще в таком виде! Молодец, девочка! Если бы не ослиные завывания, то я не узнал бы Маргошу и принял бы ее за страшного монстра из щенячьих кошмаров. На голове нашей спасительницы красовались сто маленьких закрученных кверху рожек, сооруженных из волос. На лице – зловещая зеленая маска. На футболке – фосфоресцирующий портрет какого-то страшилы, кажется, рок-музыканта.
– Марго, как ты догадалась, чем напугать его? – через секунду уже ахала Настя. – Знаешь, я так обалдела! И от этого мужика, и от тебя… Когда ты успела загримироваться?
– Какое там загримироваться? – улыбнулась Марго. – Сижу на подоконнике, пялюсь в окно… Вдруг слышу – ты визжишь, как Дженис Джоплин на ранних концертах. Потом смотрю – несешься ко мне… А вот уже и не ко мне, а к себе. А за тобой – настоящий маньячина!!! Ну, ясное дело, мне интересно стало, я поперлась смотреть… А то, что в бигуди и в грязевой косметической маске – так кто увидит в такое время. Все так твоего визга испугались, что еще пару часов на улицу не покажутся…