Лонси подавил вздох. Спорить с человеком намного старше себя, уаррцем и некромантом, ему не хотелось совершенно. Лонси с легкостью мог представить, что во время той войны Маг Бездны применил ужасающее заклятие из арсенала Пятой, из-за чего образ уничтоженного города до сих пор проявляется в виде миража. Что тут было фантазировать о всемогущих богах?
- Наверное, вопрос воспитания, - сказал он. – И привычки.
Пауза продлилась не долее мига.
- Уфф! – сказал Харно и смущенно провел ладонью по лысине. – Что-то я заговариваюсь. Спать пора, что уж там. Я всего-то спросить хотел: понятно, что в газетах пишут, а что в Аллендоре люди на самом деле думают о высшем лете?
«…сбросить бомбы и вернуться без посадки», - мгновенно пронесся в голове Лонси обрывок беседы между суперманипулятором и Мерау, но он, конечно, сделал сосредоточенное лицо и ответил:
- Король и Ассамблея подписали договоры с Уаррой. Никто не хочет войны.
Рескидда казалась бесконечной. Поезд, замедливший ход, целых полдня плыл через город, едва покачиваясь с боку на бок, тихо, как змея в песках. Миновали заводы, миновали каналы и парки, по обе стороны от путей взметнулись к небу дворцы, храмы, особняки, многоэтажные дома, башни, увенчанные причудливыми куполами, острыми шатрами, шпилями; внезапно расстилались огромные площади – и уходили назад; поезд глотала тьма коротких тоннелей… После многих часов степной дороги глаза и разум уставали от впечатлений. Рескидда пьянила путников, как вино. «Проживи в Рескидде всю жизнь, - гласила пословица, - и не тревожься о том, что не повидал мира. Рескидда – это мир».
Сказав это, Харно присовокупил, что ездить в Рескидду, конечно, надо зимой. Летом город живет по ночам, потому что погоды стоят нестерпимые даже для самих рескидди. Многие учреждения и те работают только ранним утром и поздним вечером. Семейству Гори пришлось избрать для путешествия столь неудобное время из-за бесчисленных родственников госпожи Гори: все они зимой трудятся как пчелки и не могут принимать гостей. Лонсирем же совершил ошибку.
Лонси покорно кивнул.
Перед выходом наружу Харно разделся до пояса и накинул светло-желтый балахон с головным платком, мгновенно сделавшись с виду вылитым рескидди.
- Первым делом купите накидку! – настоятельно посоветовал он. – И не стесняйтесь под нею снимать рубашку. Иначе невозможно. Рескидди под накидкой часто вовсе голые ходят, и даже священницы.
На сем некромант лукаво подмигнул и удалился навстречу своему шумливому семейству. Лонси с грустью посмотрел ему вслед и почувствовал себя одиноким.
Он так и не спросил у господина Гори, что думают о высшем годе уаррцы. Под конец пути он уже не тушевался перед некромантом; останавливало аллендорца воспоминание о его собственном ответе на похожий вопрос. Харно наверняка бы ответил, что Уарра не хочет войны, Лонси стал бы подозревать его во лжи и вновь начал бояться…
Маг вздохнул.
Надо было найти встречающих, но прежде – Юцинеле; и он поплелся в дамский вагон.
Перед дверью Лонси протоптался несколько минут, робея смотрительницы и надеясь, что горянка выйдет сама, потом все же вошел и обнаружил, что ее уже нет. Шепотом выругавшись, маг выскочил на перрон. Международный вокзал Рескидды был огромен, как королевский дворец. Куда Неле вздумала отправиться? Неужели она действительно сбежала – в чужом огромном городе, плохо зная язык? Конечно, с ее стороны это было бы очень любезно, но Лонси все-таки должен был представить ее встречающим, как-никак, письмо отправили самой царице.
Он долго искал горянку. Чемодан оттягивал руку, солнце палило немилосердно, после прохладного вагона жара била по голове как дубина. Маг совершенно измучился, проталкиваясь сквозь толпу, и за несколько минут успел обгореть. Он нестерпимо завидовал испытанным путешественникам.
Спустя полчаса он искал уже не Неле, а встречающих. Поезд убрали, нельзя было даже вернуться к вагону. Какое-то время Лонси, проклиная все на свете и обливаясь потом, простоял посреди перрона, надеясь, что кто-нибудь найдет его сам; наконец, понимая, что еще немного, и он просто заболеет от жары, ушел к зданию вокзала, под навес, где стояли скамьи для ожидающих поезда.
Напоенная жаром тень не спасала. «Я-то думал, что там, в холмах у усыпальницы, было жарко, - сказал себе Лонси и безрадостно усмехнулся. – Как же! Это тут жарко, а там был легкий морозец». Голова у мага кружилась, кости болели, он ненавидел весь мир и мало-помалу приближался к отчаянию. От усталости и духоты он не мог даже собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Ехать в посольство одному? Найти на вокзале какие-нибудь службы, которые разыскивают потерявшихся? Чем дольше Лонси сидел, тем более уставшим себя чувствовал. Даже искать лавку, чтобы купить пресловутую накидку и мазь от ожогов, уже не было сил. Солнце уже клонилось к вечеру, сбивающая с ног жара сменялась смертельной духотой, но скоро должно было стать немного лучше, легче…
«Я потерял всех», - подумал Лонси.
Пот заливал глаза.
«Я не знаю, что делать». Крыши вокзала сверкали бесстрастным железным огнем. Столица мира, древний безжалостный город, неласково встречала Лонсирема Кеви из Ройста. В прошлое «лето» Рескидда была Королевством Бездны – маг вспомнил об этом, и всякое удивление в нем пропало. Когда-то странным казалось, что Рескидда, источник просвещения, обитель наук и искусств, могла снискать себе эту роль, но нет, ничего странного в том не было. Рескидда жестока.
Лонси проклял Рескидду.
- Вот ты где, - негромко сказал знакомый голос.
Лонси поднял мутные от усталости глаза.
Перед ним стояла Неле – без своего баула, только с маленькой сумкой у пояса. Под глазами горянки темнели четкие полукружья, между бровей залегла складка, искусанные губы пересохли, и на скулах играли желваки. Накидка из дешевой ткани струилась вдоль ее тощего тела, белый платок покрывал голову. Край его уже был замаран: должно быть, Неле вытирала пот со лба.
- Что? – без голоса сказал Лонсирем; у него не было сил кричать на дуру. – Где ты была? Я искал…
- Лонши, - так же тихо сказала Неле, очень спокойно, точно и не заставила его полдня метаться по вокзалу. – Лонши, проверь, что у тебя в бумагах напишано.
- Что мы должны явиться в посольство, - безразлично ответил маг. – Найти на вокзале встречающих, и нас отвезут. Скажут, что делать дальше. Где ты была? Ты с ума сошла? Что про нас думают? Давай, придется ехать самим…
- Нет, ты проверь, - повторила Неле, и такая воля была в ее изломанном голосе, в неподвижном осунувшемся лице, что Лонси повиновался.
- Вот, - безропотно сказал он, залезая в сумку, - путевая, удостоверяющая, верительная… погоди. Где… где верительная?
- А что в других?
Лонси поднял на горянку испуганные глаза. Он собирался клясть судьбу, как полагается неудачливому путешественнику, рыться в багаже, ища пропавшую бумагу… но у Неле было что-то на уме. Что-то она знала такое, чего Лонси не знал. Странная, пугающая уверенность полуграмотной дикарки заставляла мага повиноваться ей; растерянный, он развернул путевую и прочел, что обладатель сего, следующий из Ройста, имеет право прибыть в город Рескидду, миновав по пути такие-то города с правом выхода из вагона, в случае же непредвиденных обстоятельств…
- А дальше? – сказала Неле, все так же неподвижно стоя перед ним.
У Лонси задрожали пальцы. Пальцы прежде глаз увидели и прежде разума поняли, что бумага его удостоверяющей тетради, полученной много лет назад и знакомой до мельчайших деталей, немного иная. Перегнута не в тех местах. Истрепана неправильно. Лишена постыдного, но родного отпечатка жирного пальца…
Только что отбыл очередной поезд, и под навесом они с Неле были одни.
- Динрем Леннерау, - ясно, отчетливо, с безумным смешком прочитал Лонси. – Динрем… Ленне… рау… это… кто?
Неле утомленно прикрыла глаза и села рядом с ним.
- Ну да, - пробормотала она. – Я так и думала…
- Что ты думала? – с невероятной злобой процедил Лонси, стискивая в пальцах чужую удостоверяющую. Его била дрожь. – Что – ты – думала?! Почему ты не сказала? Что… что теперь…