– Из-за пассивной силы рода Инферно, которая, при соединении с любым другим родом усиливает способности последнего.
– Интересно…
– Да уж.
– И так вот совсем без обязательств? - усмехнулась Магистр Города.
– Честно говоря, я тоже себе это плохо представляю. Дети у нашего народа слишком редки и желанны, чтобы вот так просто их заиметь.
– А ты сама-то как к этому относишься?
– Что, ты уже согласна? - усмехнулась Лазель, но усмешка вышла с грустинкой. - Шучу. А сама… сама предпочитаю об этом не думать. У меня еще уйма времени, особенно если учесть, что мать сама родила меня, когда ей было порядка шести тысяч лет.
На лице Алексы появилось какое-то странное выражение, она чуть помялась, но потом все-таки решилась и проговорила:
– А можно у тебя кое-что спросить?
– Да, конечно. К чему такая скромность?
– Просто вопрос может показаться… странным. Кто твой отец? Ты всегда рассказываешь о матери, но никогда о нем.
– А черт его знает! - усмехнулась Лазель. - По-моему, я его и не видела никогда. Это как раз тот случай деторождения без обязательств. Моя мать очень хотела ребенка, но не того, что к этому прилагается. Мне, когда я спросила об этом, она сказала, что мой отец один из могущественных вампиров, едва ли не Черный Принц. Что мне не следует беспокоиться, родословная у него, и значит и у меня, чистейшая. А о большем мне лучше не забивать голову.
– И ты последовала этому совету?
– Как ни странно, но да. Мне замечательно жилось, вокруг были лучшие учителя и воспитатели. Отец мне, по большому счету, был не нужен. Разве что любопытство удовлетворить. Хотя слухи, ходившие о его персоне, меня очень забавляли.
– Это какие, например?
– Ну… например, есть особенно стукнутые, которые утверждают, что моя мать, будто бы, родила меня сама от себя.
– Каким же образом? - развеселилась Алекса.
– Нет, ну чисто технически, принимая во внимание особенности нашего рода, это возможно. А вот практически… Выражаясь современным языком, это же какой генетический мутант получится от столь близкородственного союза! Ведь сам себе ты самый близкий родственник, абсолютно идентичный, так сказать.
– Но есть же такие, кто в это верит, - смеясь, проговорила Алекса, шутливо толкая Лазель.
– Ты не поверишь, сколько бывает придурков! Надеюсь, ты меня в чем-то таком подозревать не будешь?
– Вот еще! Я же не сошла с ума, - фыркнула вампирша.
Сейчас с Алексы слетел весь тот налет серьезности и даже отчужденности, которые она обычно демонстрировала перед другими. Лазель задумалась, видит ли ее такой, какой видит она, кто-нибудь другой. Возможно, Полина, но та еще так юна, что вряд ли понимает, сколь разительна разница, ну и Сергей разве что.
Лазель приятно было видеть подругу такой. Похоже, ей не грозит измениться, как некоторым вампирам, которые всегда и везде лишь сохраняют лицо, уже забыв, как выглядят настоящие эмоции. Это очень удручающее зрелище. Они словно даже и не принадлежат сами себе.
А Алекса тем временем посерьезнела и сказала:
– Все-таки я и правда очень рада, что ты вернулась. Хотя и понимаю, насколько нелегко тебе находиться здесь.
– О, тебе не стоит за меня волноваться, - обезоруживающе улыбнулась Лазель - Все будет хорошо, я тебе обещаю.
– Точно? - в голосе вампирши сквозило подозрение.
– Не волнуйся, - повторила Лазель.
– Не знаю, смогу ли. Да и должность обязывает.
– Ничего, это пройдет, - сказала глава рода Инъяиль непонятно о чем и обо всем сразу.
– Ты не против, если я буду заходить к тебе вечерами?
– Конечно нет! С чего это я должна быть против посиделок? Я только рада тебе, и двери моего дома всегда открыты для тебя, ты же знаешь!
– Мне отрадно это слышать, и надеюсь, что это не просто акт вежливости. Мне было бы горько тебя потерять.
– Как и мне.
– Ладно. Ты, должно быть, устала с дороги. Я пойду. Но если что будет нужно или захочется пообщаться - непременно обращайся. В любое время!
– Хорошо, - улыбнулась Лазель. - Спокойного дня.
– И тебе.
Алекса ушла, а она так и осталась сидеть на диване. Лазель пыталась все логически обдумать, но как-то не получалось. А под конец ее отвлек Ариэль, проговорив:
– Все вещи я разложил, так что можешь не беспокоиться.
– Спасибо.
– Вы не голодны?
– Нет.
– Вам лучше бы и правда отдохнуть с дороги.
– Я пойду, приму ванну.
– Вам приготовить ее?
– Нет, не нужно. Я сама.
Лазель едва заметным движением поднялась, зашла в комнату за полотенцем и банным халатом, и скрылась в ванной, тщательно заперев за собой дверь. Она не хотела, чтобы ей мешали. Лазель все еще пыталась привести мысли в порядок.
Глава 7.
Включив воду, Лазель стала раздеваться, но как-то растерянно, бездумно, так как все еще вспоминала их с Алексой разговор. То и дело мелькала мысль "за что?".
Лазель вернулась в Москву, чтобы быть рядом с Алексой, но порой это походило на пытку. Да, она рядом, прекрасная и желанная, но рассчитывать можно лишь на дружеские объятья. А что делать, если просто руки сводит от желания прикоснуться, обнять крепко-крепко, ласкать нежную кожу. Губы дрожат от жажды поцеловать. А ты сдерживаешься, сдерживаешься, сдерживаешься… Чтобы ни жестом, ни взглядом не выдать себя, эту всепоглощающую жажду. Иначе просто не сможешь уже выпустить объект своего обожания. Это тяжело. Тяжело, когда твоя любовь не нужна, на нее не могут ответить.
И еще более тяжело видеть, как тот, кого ты любишь, любит другого. Сколько раз Лазель ловила себя на мысли, что ей ничего не стоит расправиться с этим злосчастным Сергеем. И в то же время она ясно осознавала, что не сможет этого сделать, ведь это принесет горе Алексе. А Лазель была готова на все, лишь бы та была счастлива. Пусть даже для этого ей придется где-то переступить через себя.
Но никакие благие намеренья не могли помочь сердцу не разрываться от боли. Боли, которую Лазель скрывала ото всех, даже пыталась от самой себя. Хотя рассудок подсказывал, что такое не может длиться вечно.
Именно обо всем об этом и думала Лазель, нежась в ванне, а еще почему-то о Полине…
Эта малышка так невинна и чиста. Не телом, но духом. Она с такой искренностью восторгается и радуется, что хочется радоваться в ответ, что бы ни было на душе. Лазель вспомнила реакцию девушки на ее клановую татуировку и снова улыбнулась.
Может сводить девушку к знакомому мастеру, пусть сделает что-нибудь похожее, но более подходящее к ее собственному клану. Правда, какой он? Она такой юный вампир, что никакой дар еще и не проявился. Надо будет спросить у Алексы.
А Полина к ней тянется, очень даже. Аж странно как-то, и в то же время тепло. Милая девочка. Чем-то смутно похожая на Фике. Но тогда был сделан правильный выбор, а сейчас?
И Алекса всячески потворствует и поощряет их общению. Вряд ли только из-за того, что они обе близкие ей люди. Ну не люди, вампиры. Неужели хочет, чтобы они нашли утешение друг в друге? Нет, это весьма маловероятно.
Но пока… пока можно просто наслаждаться приятным обществом девчушки. "Может, и в самом деле помочь ей с татуировкой, если она загорится этим?" - подумала Лазель.
От этих мыслей стало как-то полегче, хотя они и не отменяли главной проблемы. Лазель вздохнула, положив голову на край ванны, и постаралась усилием воли отогнать все мысли, и просто понежиться в воде, ни о чем не думая. Ей это почти удалось.
Все еще лежа в ванне, она почувствовала, что восходит солнце. Лазель бы ощутила это даже находясь под землей, да где угодно, как и любой вампир. Но для нее это не имело никакого значения. Разве что днем она чувствовала себя чуть более вялой и слабой. Просто ночь - стихия вампиров, где они ощущают себя полностью комфортно, поэтому обычно они и стараются придерживаться ночного образа жизни.