— Может быть Вы скажите мне зачем мы здесь?
Пол Айзек повернулся и окатил меня таким ледяным взглядом, что казалось кровь застынет в артериях и венах.
— Алекс, сколько раз тебе повторять, что это не важно. Тебе так тяжело несколько часов просто идти и молчать?!
— Нет, но я думала, что это будут настоящие испытания по поиску моей силы. Вы же сами говорили, что чувствуйте во мне потенциал! Или это было все вранье, — я начала распаляться. — Ну конечно у меня ведь нет такого дара как у остальных! Проще часами таскать меня по кладбищу, чтобы я умерла от неопределенности и усталости!
Все, сейчас он меня убьет. Ну хоть выговорилась напоследок.
— Алекс, я не считаю тебя слабой! Наоборот, тебя я хочу испытать в более суровых условиях, — от таких слов у меня челюсть просто отвисла и если бы я вовремя не спохватилась, то она, пожалуй, и вывалилась бы. — А ты вместо того, чтобы прислушиваться к этому месту и запоминать все до мельчайших подробностей идешь и зудишь. Подумай, как же ты будешь ориентироваться ночью!
— Ночью? — вот это поворот. Насколько я знала, ночью по кладбищам ходить рискованно и это запрещено властями нашего города всем жителям, а особенно школьникам.
— А Вам за это не влетит? — поинтересовалась я.
— Иногда приходится чем-то жертвовать, — на секунду фиолетовые глаза улыбнулись, но потом в них снова застыл холод. — Давай поторопимся, а то не успеем пообедать.
Так он собирается меня покормить, это хорошо. Интересно где? Что-то я не планировала ночной пикник. Меня же Скай потеряет! Да призрак, фигурально выражаясь, прикончит мое тело и испепелит душу: перестанет помогать с уборкой и лишит завтрака.
Через полчаса мы вышли к небольшой избушке. Я не переставала удивляться своему учителю. Слишком безрассудно для него так рисковать.
— Вот здесь и остановимся, — заявил мистер Айзек, открывая дверь непримечательного строения. — Проходи.
Я зашла в избушку и обнаружила, что внутри нет ни пылинки, но зато недостатка в паутине не было. В небольшой комнатке с двумя оконцами стояли кровать, стол и лавка. Обстановка одновременно умиротворяла и настораживала.
— Посиди здесь и дождись меня, через час вернусь.
— Можно поинтересоваться, куда Вы направляйтесь? — мне почему-то стало не по себе. Испытания ночью, какая-то избушка, отлучка. А может, я просто себя накручиваю?
— Хочу принести еды. Мы же тут до ночи и вряд ли ты питаешься ельником или корой с деревьев.
— Хм.
— Тогда дождись меня и никуда отсюда не выходи.
— А что если я нарушу запрет? — мои васильковые глаза смотрели на Пола Айзека в упор. В воздухе появились маленькие разряды, и они неизбежно прилипали к моей коже.
— Я тебя предупредил. Алекс. Ты же не хочешь, чтобы с тобой что-нибудь произошло!
— Весомый аргумент. Пожалуй, бунтовать я не буду.
— Вот и славно. Тогда до встречи через час.
И он исчез. Мне стало как-то не по себе. Я поежилась то ли от холода, то ли от страха. Через пятнадцать минут мне надоело смотреть в окно. Однообразный пейзаж быстро наскучил, а уставшее от непривычно долгого перехода тело ныло. Мысли об этом Хоупе, про которого в семейной книге не было ничего сказано, отвлечься или забыться не помогали. Я прилегла на кровать и не заметила, как уснула.
Проснулась я оттого, что кто-то нежно водил рукой по моей щеке. Прикосновение было приятным и глаза не спешили открываться, оттягивая развязку грез.
— Алекс, с тобой все в порядке? — голос принадлежал Полу Айзеку, но в нем была несвойственная для учителя нежность, как будто он обращался к родному человеку.
Я открыла глаза и убедилась в своей догадке. Тело непроизвольно приняло горизонтальное положение, и от быстроты реакции организма закружилась голова.
— Осторожнее, так и убиться не долго, — ухмыльнулся учитель.
— Вам-то что! Сначала заставляете несколько часов бродить среди могил, потом приводите в эту избушки и ставите перед фактом, что мои испытания начнутся ночью!
— Уж не испугалась ли ты?
Я открыла рот, чтобы возразить, но что-то заставило меня промолчать. Я не могла понять, почему сейчас меня так тянет к своему учителю. Какое-то необъяснимое чувство. Вот бы его сейчас поцеловать! Пришлось прикусить губу, чтобы сосредоточиться на вопросах учителя, а не отвлекаться на посторонние соблазнительные мысли.