— Я тут пока прибиралась, решила, что ты переночуешь в моей комнате.
— Ты тоже там будешь? — ехидно спросил Жак.
— Не дождешься, я буду спать на бабушкиной кровати.
— Жаль. Знаешь, я хочу просто с тобой поговорить. Мне становится спокойно на душе.
— Я тебе случайно не маму напоминаю? — он почувствовал в моем вопросе подвох и зарычал.
— Ой, ну ладно…ээээ сыночек, будь хорошим маааааааальчиком, — я с поднятыми руками выбежала из коридора и попыталась спрятаться в ванной.
Не тут-то было, оборотень поймал меня и потащил в комнату. Как он узнал, что эта именно моя?
— Ты по какому принципу выбирал место моего заключения? — сейчас я сидела на своем диване, прижатая к спинке. Друг Жак не давал мне не единого шанса высвободиться.
— Здесь прямо таки воняет тобой, — поддразнил меня Феррас, щелкнув зубами.
— Вот спасибо. Никакого уважения к хозяйке.
— Лекс, не обижайся, — Жак ослабил хватку и посадил меня на свои колени, — просто ты обалденно пахнешь.
— Мейс так не считает, — возразила я.
— Просто вампиры менее человечны.
— Ну, я бы так не сказала. Ты все время восхищенно отзываешься о Всаднике, а в нем говорят, текла вампирская кровь.
— Тебя не переспоришь!
— Есть такое.
— Расскажи мне что-нибудь, — попросил Жак.
— Что именно ты хочешь узнать?
Оборотень замялся. Кажется, ему было неудобно спрашивать, но этим он меня только раззадорил.
— Давай, смелее же. Обещаю, что не съем тебя, — подмигнула я.
— Я хотел спросить тебя об Энжеле…
Удар явно был ниже пояса.
— Я не хочу об этом говорить. Он умер и все…, - мне с трудом удалось вернуть голосу привычные интонации, — теперь у меня есть Влад.
— А, твой бойфренд.
— Ну можно и так сказать.
— Тогда что ты делала ночью на кладбище там в Чекстеле?
— Ты играешь не по правилам, — я почувствовала, как мои васильковые глаза потемнели.
— Я жду, — спокойно, но требовательно произнес мой друг.
— Хотела убедиться, что Энжел Мракборн ушел навсегда.
— А мертв ли он для твоего сердца?
Вопрос повис в тишине.
— Не знаю, я так больше не могу и кулон…я думаю это знак, раз он пропал.
— А что за кулон? — заинтересовался Жак.
— Серебряный в форме василька. В него еще был вставлен топаз. Мне он нравился.
— Интересно, — пробормотал оборотень.
Я непонимающе уставилась на него.
— Почему человек так любивший тебя и готовый пожертвовать жизнью ради любви, оставил тебе эту безделушку?
— Не вижу ничего странного. И ты ошибаешься, он меня не любил.
— Он искал твоего отца.
— Энжел был настолько с тобой откровенен? Я смотрю, все знают об этом кроме меня.
При этом мне вспомнились слова Ская. Он говорил тоже самое о цели пребывания моего бывшего возлюбленного в Чекстеле.
— Я хотел ему помочь. Он рассказал, что за ним следят, возможно, по приказу Артура Кристола или Юрия Моссада.
— Ммммм, ясно. И что ему удалось выяснить? — я спросила это как-то между прочим, пытаясь не показать своего явного интереса.
— Хорошо, в честь Нового года я сделаю тебе подарок, — Жак театрально выждал паузу. — Твоего отца звали Луис Стрендч.
— Стрендч? — перед глазами все поплыло и Феррасу пришлось несильно встряхнуть меня.
— Он самый. Тебе о чем-нибудь это говорит?
— Только значение слова, — запинаясь, пробормотала я. — Чужой, незнакомый, посторонний.
Мои мысли были уже где-то далеко. Я вспомнила один эпизод из своего детства. Хоть мне и было тогда четыре годика, но почему-то именно этот разговор врезался в мою память.
— Она должна знать своего отца! — настаивал мой дедушка.
— Никогда, — бабушка пыталась его перекричать, — она позорит нашу семью уже тем, что в ней течет кровь этих Стрендч.
— А кто они такие? — я маленькая осторожно выползла из своего укрытия и уставилась на них своими васильковыми глазами.
— Ты подслушивала, Алекс? — в голосе бабушки послышалась угроза.
— Оставь ее в покое, Изида, ребенок все равно ничего не понимает, — дедушкин голос был мягок. Он ласково посмотрел на меня, словно оберегая от своей жены.
— Тед, пусть у нее будет наша фамилия! Это хоть немного оттянет правду.
— Зачем? Ее отца все равно здесь не знают.
— А если кто узнает? Ее могут убить до того, как она пойдет в школу.
Воспоминания прервались. Больше я ничего не помнила.
— Лекс, ты точно еще здесь? — в шутливом тоне Жака проскальзывало беспокойство.
Я очнулась и набросилась на оборотня с кулаками:
— Ах, ты поганая псина! Ты все знал и столько времени молчал? Да как ты мог так со мной поступить? — слезы ярости потекли по моим щекам.