Старший опомнился. — Да, конечно! Садись! Я сейчас... эх, ничего еще не знаю в своих новых покоях, ни вина не найти, ни...
— Да не надо! В меня после такого пира ничего не лезет! Во, — хлопнул он себя по животу, — тугой, как налопавшийся барсук!
Старший мгновение смотрел на брата, потом расхохотался.
Младший тоже засмеялся, подтащил к столу другое кресло и уселся, опершись локтями о столешницу.
— Я честно должен тебе сказать, брат, — начал Младший, — я отвык. Отвык от тебя. Ты был только в письмах, я придумывал тебя себе, а ты вернулся — и ты совсем другой.
— И ты другой, — сказал Старший, пристально глядя в лицо брату.
— Да. Я думал — никто и никогда мне тебя не заменит. Так и есть, — поспешно добавил он, — но как ты уехал, я через некоторое время понял, что могу часть своей души отдавать и другим. И мне неловко сейчас, словно я тебя... обворовал, что ли. Обездолил...
Старший покачал головой, улыбаясь еще шире.
— Ты такой же добрый и совестливый, как был. И ты прав, и отец тоже прав. Нам надо снова привыкать друг к другу. И прости меня. Я раньше брал твою любовь, не задумываясь, и ничего не давал взамен. Теперь постараюсь быть честным.
Младший провел рукой по лбу.
— Ну... да. — Он резко поднял голову. — Я писал тебе про королевский узор. Отец — двадцать восьмой король. А камней — девятнадцать. Ты считаешь... что не всегда надо было проходить испытание?
— Да. Но больше я ничего не знаю и не могу сказать. Опасаюсь, что ответ — там, — он кивнул головой в сторону Средоточия Мира, которое ждало где-то там, далеко за стенами холма.
— И ты не знаешь, как ... защитить отца?
Старший помотал головой.
— Только быть рядом с ним в тот день. Не оставлять ни на мгновение.
— Я с тобой, — сказал Младший.
Старший только кивнул.
— Я ведь точно так же решил, — продолжил Младший, склонив голову на бок и чуть прищурившись, чтобы скрыть добрую насмешку. — Еще до того, как ты это сказал. Так что не думай, я не как баран за тобой иду. Понял?
— Понял, — рассмеялся Старший.
— И со мной будут мои друзья.
— Они знают?
— Да, я не скрывал, а они умеют молчать.
— Ценное качество... Хорошо. Может, ты и прав, рассказав им... Ничего, как говорят, человек проверяется Провалом. Вот и посмотрим.
— Поверь, они достойны доверия и дружбы.
— Постараюсь им понравиться, — буркнул Старший. Он понимал брата, но заставить себя полюбить его друзей — это заранее вызывало раздражение. Впрочем, мало ли...
— Какой матушка вокруг себя цветущий сад собрала! — ляпнул Старший, чтобы сменить неудобную тему. — И ты в нем не сорвал ни единого цветочка?
Младший поджал губы.
— Не твое дело, братец. Я на своем лугу пасусь, ты на своем.
— Ну, так я только потому спрашиваю, чтобы на твой луг не зайти и не увести какую-нибудь прекрасную красноухую телочку у такого молодого бычка!
— Попробуй! — вздернул подбородок Младший.
— И все же?
— Пасись, сколько угодно. Моя красноухая телочка на каком-нибудь другом лугу гуляет. Только не забывай — жениться тебе все равно придется на тэриньяльтихе, и не дай боги тебе наплодить бастардов.
Старший к усмехнулся.
— Я сделаю все, чтобы не жениться на тэриньяльтихе.
— А вдруг это будет красавица?
— Плевать мне. Я, брат мой, не потерплю насилия над собой, — глаза его сверкнули в полумраке опаловой искрой. — И над бедной тэриньяльтихой.
Младший покачал головой.
— Смотри, брат. Ты будешь королем, а короли не свободны.
Старший резко обернулся к нему.
— А я сделаю все, чтобы им не быть. Я не дам отцу умереть, пусть хоть боги проснутся!
Он выкрикнул это с яростью, глядя куда-то в полумрак, словно там, в тени, кто-то стоял, и брат бросал этому, незримому, вызов.
Младший обернулся, но никого не увидел.
Только в душе зашевелилось нехорошее предчувствие.
Ждать проверки Провалом долго не пришлось. Старший проснулся среди дня, внезапно, но как-то тяжело. Вставать не хотелось, хотя он сразу же понял, что больше не заснет. На душе было темно, тревожно и муторно и хотелось плакать от непонятной безнадежной тоски.
А через мгновение пришло узнавание.
Шепот бездны. Вернее, его предчувствие, предзнаменование приближения чего-то большого и страшного.
Посланец короля встретил его на полдороге, полностью готового и вооруженного. Принц только кивнул и коротко сказал:
— Веди.
В кабинете отца уже шел негромкий тревожный разговор. Судя по тому, что там были двое из командиров ветеранов, дело было серьезное. Король поднял глаза на вошедшего сына и коротко кивнул.