— Сэр Лил, успокойтесь. Вы же сами просили водой вас окатить. Даже ведро вон приготовили. А теперь с кулаками на Стьюда. Не хорошо это. Он честно выполнил вашу просьбу и по уху за это схлопотал.
— Шиша, что происходит? Да отпусти меня, наконец, я задыхаюсь!
Окончательно очнувшись от кошмара, Лилипут с изумлением обнаружил, что находится в собственной спальне, но не на кровати, а на полу, придавленный сверху немалым весом трактирщика.
— А вы драться не будете? — поинтересовался здоровяк.
— Шиша, ты в своем уме, — простонал Лилипут. — Что я, по-твоему, похож на самоубийцу — с тобой драться? Скажешь тоже.
— Не знаю, на кого вы похожи, но сэр Стьюд до сих пор левым ухом ничегошеньки слышать не может, — пожаловался Шиша. — Эх, сэр Лил, сэр Лил, разве можно так друзей калечить?
— Минуточку, давай разберемся, — запротестовал Лилипут. — Да отпусти меня, наконец, — все кости мне уже переломал, тролль бесчувственный! Ну куда я денусь?!
Шиша смилостивился, прекратил экзекуцию и слез с его спины.
— Спасибо, — прохрипел рыцарь, ощупывая полураздавленную грудь. — Ты хочешь сказать, что это я его так нокаутировал? Да ты в своем уме, парень? Чтобы я ударил Стьюда?! Да быть такого не может! Он же мне, как родной. К тому же я вообще спал.
— Ничего себе, спал он. Видали мы таких… — Подскочивший на выручку косноязычному Шише Студент еще долго смачно и с выражением делился с Лилипутом подробным описанием таких, сяких и эдаких, с коими довелось повстречаться бедолаге на своем непростом жизненном пути. — Сначала просит, чуть ли не умоляет, с утра пораньше окатить его водой, а после того, как с разрывающимся от жалости сердцем идешь ему навстречу и воплощаешь в жизнь его нелепое желание, он еще и накидывается на тебя с кулаками.
— Так это что же? — нахмурился Лилипут. — Я правильно понял, не ошибся? Это ты что ли меня ледяной водой только что окатил?
— Интересное дело. А что мне еще оставалось, когда, зайдя к тебе в комнату, я первым делом наткнулся на ведро полное воды и записку, в которой ты слезно умоляешь на себя это ведро вылить, — развел руками Студент. — Вот ведро, а вот и записка — на, полюбуйся.
Лилипут быстренько пробежался глазами по содержимому протянутого другом листка.
— Стьюд, и ты в это поверил? Это же бред сивой кобылы, вранье чистой воды.
— Ну почему же вранье, — покачал головой Студент, — по-моему, вполне действенный способ — вон как ты быстренько очухался.
— Еще бы не действенный, тебя бы так — ледяной водой… Да я бы такого пробуждения и врагу не пожелал, не то что себе.
— Сэр Лил, но ведь вы были сильно пьяны, — напомнил трактирщик.
— С чего ты взял!
— Об этом черным по белому написано в адресованной нам записке — перечитайте еще раз.
— В лживой записке все вранье! — остервенело крикнул Лилипут.
— Ну да, вранье, — ухмыльнулся Студент. — Мы заходим, ты дрыхнешь без задних ног. Мы пытаемся будить, трясем за плечо — ноль эмоций. Скажи на милость, чем же еще ты, приятель, мог всю ночь заниматься, коли поутру у тебя такой крепкий сон? Ежу понятно, что ты накануне нажрался, как свинья.
— Ладно, будь по-твоему, — с тяжким вздохом согласился Лилипут. — Но почерк!.. Стьюд, ты же знаешь мой почерк — разве этот на него похож? — Он ткнул записку другу под нос.
— А что почерк? — ответил, отстраняясь, Студент. — Почерк, как почерк… Вот если бы в момент написания записки ты был трезв, то почерк, очень даже может быть, и принимался бы нами во внимание. Но, дружище, по пьяни самого понятия «почерк» не существует, есть лишь беспорядочное нагромождение букв. Хорошо еще, что вообще можно прочесть. Ты лучше объясни, с чего вдруг кулаками замахал?
— Да кошмар мне снился. Про то, как на нас с Корсаром на корабле пираты набросились. А тут ты со своей водой… Ну я спросонья малость не разобрался, где свои, где чужие…
— Ничего себе, малость не разобрался! Хоть бы извинился, алкоголик несчастный, тут из кожи вон лезешь, чтобы человеку помочь, а тебя за это, не разбираясь, со всей дури в ухо.
— Ладно, Стьюд, извини, я погорячился, — признал вину Лилипут. Но тут же поспешил добавить: — Хотя, если быть честным до конца, то поделом тебе. Небось, всю жизнь мечтал спящего человека вот так водой ледяной окатить. Так что на орехи получил по заслугам.
— Да как ты можешь так обо мне, Лил, — красноречиво возмутился задетый за живое рыцарь. — Чтобы добряк Стьюд живого спящего человека и холодной водой… — И, озорно подмигнув другу, спросил: — А как ты догадался?
На сей раз даже Шиша присоединился к громкому хохоту друзей.
Вдоволь насмеявшись, первым на деловой лад переключился Студент:
— Ну ладно, Лил, смех смехом, но нам скоро к Балту идти, так что давайте уже будем что-то решать.
— Хорошо. Какие будут предложения? — не замедлил откликнуться Лилипут.
— Мы тут с Шишей вчера вечерком покумекали и решили, что меч твой, Лил, по-любому надо возвращать. Наше-то оружие — бог с ним. Хотя, конечно, мне свои мечи очень жалко, привык я к ним, знаешь ли, приспособился. Ну да ладно, переживу. Наверняка у гарала найдется что-нибудь мне по руке. Но без твоего меча все наши дальнейшие действия, попросту, не имеют смысла. Да и о судьбе Корсара справиться бы не помешало… Вот собственно и все. Ну а ты что думаешь?
— Полностью с вами согласен, — кивнул Лилипут. — Мы просто обязаны узнать, что же сталось с нашим магом, и любой ценой вернуть волшебный меч. Все это ясно, как божий день. Но… Балт вчера очень ясно дал понять, что не станет нам помогать, если мы не откроем ему все свои секреты. Понимаешь, Стьюд, не кое-что, а ВСЁ!
Но вместо Студента Лилипуту неожиданно ответил Шиша:
— Сэр Лил, когда человек тонет, то он готов ухватиться за соломинку. Согласитесь, нам нечего терять. Без помощи Балта мы на этом острове обречены. Это Норка Паука, здесь свои законы и порядки. Сами по себе, без поддержки сильного покровителя, мы и часа здесь не протянем.
— После слов мудрого трактирщика мне просто нечего добавить, — развел руками Студент. — Наш мощный друг совершенно прав — чтобы продолжить борьбу, сейчас нам нужен сильный союзник. Посему, я за то, чтобы открыться гаралу, и будь что будет.
— Что ж, вчера сюрпризы преподносил нам Балт, а сегодня, похоже, наша очередь его удивлять, — подытожил Лилипут и, заговорщицки подмигнув друзьям, добавил: — Ну что, как говорится: крепитесь, парни, заграница нам поможет!
— Чего? — не понял Шиша.
— Да не бери в голову, — хлопнул трактирщика по плечу Студент, — это он так шутить пытается — обычный похмельный бред.
— Ремень, ну где тебя носит! Сколько можно ждать? — приветствовал явление ютанга хмурый, как туча, Студент.
Никак не ожидавший такого «радушного» приема помощник Балта в первые секунды даже слегка растерялся. Но, надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки и зычно рявкнул в ответ:
— Стьюд, в чем дело? Что за тон! Ну да, я немного задержался, но…
— Немного??? — перебил Студент. — Ну, ну…
— Да всего на полчаса, — уже мягче продолжил ютанг. — Было бы из-за чего шум поднимать. Возможно, дружище, тебя это удивит, но, представь себе, у меня и кроме вас очень много неотложных дел. Как только смог освободиться — сразу пришёл.
— Это ты Балту рассказывай про свои неотложные, а перед нами нечего оправдываться — кто мы такие, чтобы перед нами такой сурьёзный и занятой дядя отчитывался? — без тени улыбки съязвил Студент. — Ну, чего застыл, веди к своему грозному гаралу.
— Стьюд, что с тобой за ночь произошло? Какая муха тебя укусила? Откуда вдруг такая озлобленность и нервозность? — всплеснул руками Ремень. — Ну, подумаешь, чуток опоздал. Что же меня теперь за это на медленном огне поджаривать, что ли? В конце концов, это Норка Паука, а не тюрьма строго режима… Кстати, доброе утро, господа!
— Ага, для кого-то оно может быть и доброе, а кому-то по шее следует настучать за такое утро! — Лилипут одарил ютанга самой ядовитой своей ухмылкой.