В нескольких метрах оттуда нашёлся укромный тёмный угол. Там Айзек остановился, отпустил девушку, прижался щекой к её виску и шепнул, едва слышно, в самое ухо: «Закрой рот, они всё слышат». Вместо ответа она лишь передёрнула плечами.
Часовой у баррикады обернулся на минуту, убедился, что его напарник занят ерундой, а затем вновь принялся следить за тоннелем. Второй пытался найти источник посторонних звуков. Айзек ждал, пока он повернётся спиной, и уже приготовил нож.
— Не трогай его, — девушка продолжала стоять на своём. Она медленно и тихо перебралась вперед, преграждая тем самым Айзеку путь. Говорила она еще тише, чем раньше. — Он не заметит нас.
Парня перекосило от злости. Он сунул свой кинжал в руку Шэр и прошипел ей в ухо: «Никто не умрёт, только заткнись и посиди смирно минуту». Девушка, несмотря на лёгкое недоверие, действительно замерла в ожидании.
Часовой наконец повернулся в другую сторону, и Айзек воспользовался этой возможностью, чтобы подкрасться. Он достал из кобуры пистолет, выпрямился в полный рост и ударил бедуина рукоятью по затылку. Парню пришлось подхватить его, чтобы падающее бессознательное тело не произвело шума. Отняв у незадачливого часового дробовик, Айзек пошёл к его напарнику. Услышав шаги, тот обернулся, но поздно: резкий удар массивного приклада отправил в нокаут и его. Оглядевшись по сторонам, парень рукой подал своей спутнице знак, чтобы она шла к нему.
Шэрон поджимала губы, явно недовольная. Она осознавала, что отсюда надо было выбираться, а потому снова возникать не решилась и молча подошла к Айзеку.
Парень подобрал автомат часового, обыскал его, но больше ничего ценного не нашёл.
— Ну что, довольна? — Тихо спросил он у Шэр, когда она приблизилась.
— Они тоже живые люди, которые не заслужили быть убитыми просто потому, что нам надо пройти, — так же тихо проговорила девушка.
— Зато мы чуть не стали мёртвыми, — злобно прошипел Айзек. Ситуация не позволяла шуметь, но злость его просто переполняла. — Ты хоть понимаешь, что сейчас могло случиться? Нормальный часовой обоих бы картечью нашпиговал. Нас спасла только его глупость. Можешь жалеть их, если тебе так хочется, но не забывай, что они тебя с радостью убьют, если не сделают чего похуже.
— Я всё это понимаю. Но, тем не менее, все обошлось, верно? — Шэрон старалась успокоиться, чтобы не отвечать на злость Айзека своим недовольством. — Идём.
— Погоди, — ответил он и пошёл за арбалетом. Вернувшись, он тихо поинтересовался: «Что возьмёшь, автомат или дробовик?»
Взвесив все плюсы и минусы обоих орудий, а также заранее про себя отметив, что вряд ли она ими воспользуется, девушка всё же выбрала, скорее, по личным симпатиям.
— Автомат, — уверенно произнесла она.
— Молодец, губа не дура. На, владей. У тебя всего 30 выстрелов, так что береги патроны. Вот теперь пойдём.
Они удалялись от лагеря в глубину тоннеля. Под его бетонным потолком царила кромешная тьма. Айзек включил фонарь.
— Ну и как прошли твои переговоры? — Неожиданно спросил он. Шэрон даже вздрогнула. Точно, она же хотела рассказать про того бедуина! И, конечно же, это совсем вылетело из головы.
— Я нашла одного, понимающего нашу речь, — радостно, но как можно тише, произнесла девушка. — Он был забавным.
— Да-да, я слышал, как он восхищался твоей храбростью, — весело ответил Кроули. Шэр смутилась. Неужели их было слышно на весь лагерь? Или же Айзек был совсем рядом? Но если так, то, вероятно, Шэрон его бы заметила.
— Чего ты ему наговорила?
— Сказала всё, как есть, — пожала плечами девушка. — Только о твоей бывшей должности не упомянула.
— Всё, как есть? Значит, ты всё-таки собиралась ван Дэйка убить?
— В каком-то смысле, да, — ответила девушка так, словно речь шла о чём-то совершенно обычном, повседневном.
— Какие тут могут быть смыслы? В комнате ты, ван Дэйк и… и… да вот, твой новый ствол. Ты смогла бы убить?
Шэрон вздохнула. Глупо это спрашивать. Раз уж сама девушка это всё организовала, наверняка, хотя бы мельком, но её посещала эта мысль. И она не сомневалась в своём ответе. И в том, чтобы его озвучить, теперь уже не было ничего сложного. В любом случае, это всё осталось позади.
— Если тебя интересует, хватило бы мне смелости, то да, хватило бы, — хитро усмехнувшись, уверенно ответила Шэрон.
— Правильно говорил наш взводный: «В каждой бабе — крупица дьявола», — рассмеялся Айзек.
— Он просто это заслужил, — спокойно пояснила девушка. Ей нравилось, как парень воспринял её слова. Несмотря на серьёзность вопроса, всё было воспринято как шутка.
— Я начинаю тебя побаиваться, — продолжал смеяться он.
— Я сама опасность, — решила подыграть Шэр, при том изображая шутливо суровый вид. В темноте, конечно, этого почти не было видно, но выглядело всё равно комично.
— Воплощение смерти, ага. — Шутка парню явно понравилась.
— Пока я рядом, можешь ни о чём не беспокоиться, — победно улыбнулась девушка, но, заметив, что Айзек задумался, с интересом посмотрела на него.
Кроули размышлял о страхе. В своём первом бою он перепугался так, что даже не выстрелил ни разу, а теперь спокойно снимает часовых и пробирается через лагерь, полный вооружённых бедуинов. Чувство страха словно забылось. Давно ли он стал таким храбрым? Пожалуй, переломным моментом стал случай в начале второго года службы, когда его захватили в плен и едва не освежевали живьём. Поймав на себе взгляд Шэрон, парень вдруг решил рассказать ей этот случай. Пусть знает, как бедуины, за которых она заступается, обращаются с военнопленными.
— Да, весело, — начал Айзек издалека, чтобы плавно сменить тему разговора. — А знаешь, кто реально опасен? Твои обожаемые бедуины, когда собираются вокруг толкового командира. На моей памяти был один такой. Его звали Саладин. Хитрый был ублюдок и жестокий. Для боя всегда выбирал места, где мог бы окружить наш взвод, чтобы никто не ушёл живым. Однажды и я попал в такую переделку. Какой-то трус посоветовал бросить оружие и сдаться, а мне ещё хватило глупости послушаться. В итоге живодёры Саладина сняли с того умника кожу. Заживо. Зрелище жуткое, скажу я тебе. С тех пор мне уже больше ничего не страшно. Я остался жив только потому, что за головой Саладина пришли наши ребята из Отдела Специальных Операций. Есть у них одна боевая группа, секретная, в ней всего четыре человека. Мы между собой звали их «Всадники». Они похожи на Всадников Апокалипсиса из старинной книжки. Один, который Голод, маленький и худой, как будто в детстве недоедал. Второй, Чума, спец по боевым ядохимикатам. Третий, Война, здоровый такой кабан, всё время носит с собой кучу оружия и взрывчатки: тяжёлый пулемёт, ракетница, гранаты. А командир группы, Смерть, полностью оправдывает это прозвище. Взгляд у него холодный, безучастный, какой-то даже отрешённый. А как он бедуинов валит, просто пачками укладывает! — Кроули сам не заметил, как его спокойный повествовательный тон сменился на восторженный. — Они его одного, наверное, боятся больше, чем всех нас, городских, вместе взятых. Я один раз видел этих ребят в деле. Впечатлений — на всю жизнь!
— Никогда не слышала.
— Ну правильно, они же засекреченные, как Поверхность.
И все бы ничего, да вот только одно слово заинтересовало девушку. Поверхность. Что это такое, и как это может выглядеть? Шэрон слышала о месте, не похожем на их мир, но это было ещё в детстве, и сейчас она бы не назвала даже примерного описания. Некто тогда сказал ей, что это всё находится над их головой, но кто же поверит в эту чушь? Над головой только бетонный потолок и бесконечные кубометры земли. Или же нет?
— Поверхность? — неуверенно, но с большим интересом переспросила девушка.