Это немного напрягало, мы в последнее время и сами расслабили, контактируя с достаточно простыми сообществами первого круга. Здесь же было всё серьёзно, настоящие государства, со всеми положенными атрибутами, самым главным из которых были спецслужбы и прочие структуры внимательно следившие за безопасностью государства как изнутри, так и снаружи. Я уверен, что несмотря на все дружеские отношения, агенты Византии работают по империям, разбросанным во втором круге, попутно приглядывая, одним глазком, за активной молодёжью, путешествующей по пустыне, по принципу: а вдруг у них что-то толковое найдётся?
Но может быть и нет никакой «молодёжи», а все экспедиции организует служба Великого Логофета. Именно по этой причине я раскрылся перед Никифором Кантакузеном, вернее, намекнул ему. Иначе могло возникнуть ненужное подозрение или недоверие.
Как оказалось, я угадал. Пришедший на следующее утро Кантакузен был собран и деловит, и настроен на взаимный обмен информацией.
Он подробно, насколько это ему позволили, поведал нам о Ромейской Державе и их соседях. Мы, в свою очередь, уточнили, что частично являемся потомками жителей русских княжеств, которые не долетели до места назначения, предпочтя заселить отдельную планету, взяв за основу легенду Нового Вавилона. Рассказали о вооружении, техники, нравах и общественном устройстве.
— Вернулись к республиканскому правлению, как в древности? — уточнил Кантакузен. — Да, у нас были подобные подвижки, лет через сто после переселения, но атаки пришельцев вынудили нас сплотиться вокруг базилевсов, потомков легендарного Константина Драгаша.
— Да, — согласился я. — Возможно, и мы не расстались с монархической формой правления, если бы на нас напали раньше.
Уточнять, что именно война хоть и обычная, земная, стала причиной крушения монархии в России, я не стал, да и надо ли оно было, если учесть, что причина была не одна?
— Тем не менее вы сохранили аристократию… — вот в этом моменте я нагло обманул Кантакузена, рассказав ему легенду, которой я кормил бывшую императрицу Тангорихкса.
Этот момент мы специально проработали на совещаниях у Тихонова и Копылова. Предполагая, что за порталами мы найдём монархии, решили, пусть они считают, что имеют дело с дворянами, иначе, может возникнуть недопонимание и быстро придумали легенды, подобные моей, нашим девчонкам.
Всё равно, на Земле они не покажутся. Ну или если другого выбора не будет, возьмём одного-двух и устроим им весёлый туризм, с показом того, что они должны увидеть, но не больше или меньше.
Уж не знаю, насколько правы оказались отцы-командиры, и как я помнил, для Византии не столь важна была родовитость. Впрочем, здесь всё могло измениться. Но дальнейший разговор с Кантакузеном тёк как по маслу, пока не подошёл к самому главному.
— Я знаю, чего вы хотите, — наконец изрёк он. — Вас отправили искать то, что мы называем Ханаан.
Я поморщился и отмахнулся.
— Все эти поиски Земли Обетованной, это всё мираж, обман с простой целью, отвлечь, от по-настоящему важных поисков.
— Поисков чего? — Кантакузен подался вперёд, так что ясно, ему всё это очень интересно.
— Сердце спрута, — сказал я. — Столица империи, откуда вылетают эти орды, пытаясь захватить наши миры.
— И где их производят, — уточнил Никифор.
Я улыбнулся и подтвердил кивком.
— Разумеется, вы уже поняли, что это не живые люди, а биороботы.
— Вы это называете так? Впрочем, неудивительно. Мы-то их зовём чертями. И только недавно додумались об их искусственном происхождении. И то, некоторые деятели церкви до сих пор отказываются признавать это.
— Как обычно, — кивнул я. — Главное, чтобы это понимали грамотные и принимающие решения люди.
Кантакузен согласно покивал.
— Но мы ничем вам не можем помочь, — со вздохом сказал он. — Мы знаем не больше…
Мне надоела вся эта ходьба вокруг да около. Тем более я помнил, как торгуются на планетах Внешнего рукава Млечного пути. Тоже ходят вокруг да около, рассказывают про бедность и нужду, что не хотят продавать и так далее. Разговор мог затянуться, поэтому я просто перебил Никифора Кантакузена.
— Сколько? — спросил я.
Но Никифор лишь покачал головой.
— Говорить о цене и о том, что получите за эту цену, вы будете не со мной, а с Великим Логофетом.
— И когда же столь достойный муж, сможет принять нас? — уточнил я.
— Завтра ближе к полудню, — заверил Кантакузен. — Но вам скучать не придётся.
— Я знаю, — кивнул я.
После того как хитрый разведчик нас покинул, пообещав скоро вернуться, я лишь скрипнул зубами.
— Что такое? — спросил Кузьмичов.
— Я ошибся, — вздохнул я. — Не оставил на звездолёте тех, кого можно было отправить… да хотя бы в южную часть Нифльхейма.
— В пустыню? Но зачем? — не понял Мишин.
— Они что-то знают. Хотят продать нам эту информацию. А мне, как и всякому хорошему покупателю, хотелось бы походить по базару и приценится.
— Глубокая мысль, командир, — фыркнула Диана.
— Ерунда, — бросил Кузьмичов. — Чтобы прицениться, мы должны знать, что они хотят нам продать. Вот представь, мы отправляем «Бумбараш» в Нифльхейм, они летят в одну из четырёх пустынных башен и что они там будут спрашивать?
Я пожал плечами.
— Всегда можно разобраться на месте.
— Ну попробуй, — вздохнул Серёга. — Отправь, а я прикажу своим бойцам, чтобы они сопроводили одну или двух девчонок на место.
В этот момент меня осенила одна дельная мысль. Правда, тогда она мне показалась безумной.
— Рискнуть стоит, — выдал я и активировал связь.
Раз у нас есть заноза в заднице, она же любительница задавать самые каверзные вопросы, то почему бы это не использовать? Тщательно проинструктировав Столярову и Стерлядкину, как старшую по званию, я с чистой совестью отправился на экскурсию, которую любезно предложил Никифор Кантакузен.
Меня больше интересовала тактика ромейских войск, да и вообще, хотелось посмотреть на солдатиков. Никифор любезно предоставил мне эту возможность, проводив до казарм, где отрабатывали приёмы боя легионеры, под присмотром офицеров. Было ясно, что эти страны Дети Предтеч атакуют более толково, чем цивилизации первого круга и я нашёл этому лишнее подтверждение. Вопросы никуда не делись, просто поставил ещё одну галочку.
Потом Кантакузен устроил нам всё-таки стандартную туристическую программу, водя нас по улицам и переулкам, рассказывая об истории чуть ли не каждого камня, по которому ступали местные императоры.
В завершении всего он привёл нас на ипподром. В спорте я предпочитал футбол, хоккей и баскетбол, поэтому сами гонки меня не впечатлили. Обратил внимание я на другое.
Трибуны были поделены на разные сектора, проходы, между которыми блокированы. В каждом секторе сидели болельщики одной из команд и не только поддерживали своих любимцев, но и всячески оскорбляли других.
Мы находились в том, что можно было назвать правительственной ложей, отделённой от основной массы болельщиков. Здесь мелькали лица, которые я вчера видел на приёме.
— О, я про это читала, — вдруг сказала Вронковская. — Венеты, прасины, левки и русии. Четыре дима ипподрома, каждая из которых представляла сословие ромейского общества. Венеты — аристократия, прасины — торговцы, левки, не помню кого, а русии простонародье. Так?
— Раньше было, — как-то равнодушно пожал плечами Кантакузен. — Теперь они представляют свои сословия в совете и ведут политическую борьбу исключительно ораторскими методами.
— А здесь? — уточнил я.
— На группы болельщиков делиться исключительно чернь, — сообщил Никифор. — Мы позволяем это. Пускай они выпускают пар, раз в неделю, устраивая между собой драки. Серьёзные люди такими вещами заниматься не будут, чай не древние времена.
— Интересное развитие событий, — заметила Вронковская.
— К сожалению, сейчас интерес к скачкам пошёл на спад, — сокрушённо вздохнул Кантакузен. — Да и дерутся всё меньше и меньше. И это печалит. Надо будет что-то с этим делать.