Я был с ней согласен. Как только мы, так или иначе, решим вопрос с Детьми Предтеч, проклятый Стрелец станет нам интересен по остаточному принципу. Для этнографических экспедиций, например. Ещё нас могут вообще попросить покинуть Стрелец навсегда. Поэтому я благословил Филатову на дальнейшую работу в этом направлении и…
— Вообще, координацией занимается Фокси, — ошарашила она меня. — Я же работаю в поле. Просто в последние дни она сконцентрировалась на сегодняшнем полёте и всё это упало на меня.
Я вздохнул и поставил себе метку навести порядок в своём ведомстве, как только мы вернёмся из длинной перемычки. Если вернёмся. Диана, несмотря ни на что очень скептически относится к перспективам этой операции.
Вернулся к пилотам я аккурат к тому времени, как всё было готово к полёту на Биврёст. Гравитационной аномалии в длинной перемычке.
— Что товарищи, готовы? — спросил я у девушек. — Сегодня мы увидим, что никто из землян, да и вообще из ныне живущих людей в Галактике не видел.
Но девушки не поддержали шутку. Они были хмуры и сосредоточены. Марина молча открыла тёмный портал и направила туда наш звездолёт.
Поначалу длинная перемычка не впечатлила. Обычный космос, как и в других рукавах Млечного пути и других галактиках. Но чем ближе мы подходили к гравитационной аномалии, тем явственнее менялось всё вокруг.
Даже тем, кто не наблюдал, как вокруг нас сворачивается пространство через внешние камеры, показалось, что происходит что-то не то. Реальность как будто истончается, всё вокруг становится абсолютно нереальным. Обычные вещи кажутся чем-то чужеродным.
— Останавливаемся! — раздался истошный крик Дианы. — Дальше будет только хуже.
Стерлядкина, как будто этого и ждала. Она не стала глушить двигатели, а просто начала сдавать назад.
— Нет, — бросил ей я. — Нам ещё отправить послание.
Девушка посмотрела на меня безумным взглядом, но я не поддался, а приказал двигаться так же.
— Ди, отправляй послание, — бросил я Яковенко. — Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.
Диана занялась передачей сообщение, одним ей ведомым способом, а мы просто сидели и ждали.
— Знаешь, — вдруг сказала Марина, криво ухмыльнувшись. — Если бы я уже не была сумасшедшей, то точно бы сошла с ума.
— Оставь, — ответил я. — Тебя бы к полётам не допустили, да и вообще к нам не взяли.
Стерлядкина рассмеялась.
— Мне порой кажется, что меня пристрелили в той тюрьме на Ирсеилоуре, а всё, что я после этого увидела это бред умирающей. И вот теперь Биврёст, который окончательно поставит точку в моей недолгой жизни.
Я отвесил ей пощёчину, размахнувшись, насколько это позволяла кабина пилота. Марина замолчала и посмотрела на меня.
— Спасибо, — выдохнула она.
— Давно хотел это сделать, — проворчал я. — С тех пор как узнал, что Андрей — мой сын.
— А ты-то в порядке? — спросила Марина. — Такие вещи и при своей девушке говорить.
Рита Столярова сидела с отвисшей челюстью и выпученными глазами, глядя на нас.
— Пускай знает, — скрестил я руки на груди. — У меня с ней всё серьёзно, поэтому скрывать такие вещи не вижу смысла.
— Ты запомни, — Марина обратилась к Рите. — Что если хоть кому-то это расскажешь, то я тебя… я тебе… Короче, добьюсь, что тебя вернут на Землю и никогда оттуда не выпустят.
— Мне ещё что-то надо знать? — спросила Столярова мёртвым голосом.
— Как вспомню, расскажу.
— Про всё остальное ты уже знаешь. Тебе же наши бабоньки уже обо всех его похождениях рассказали в подробностях.
— Так уж и про все? — не поверил я.
— Про Зотову, Голобко, меня, Ирку Рейман, Ленку, Люську Мезенцеву, одну из её девок, Аньку и сестёр Новиковых.
— Ни с кем из девок Мезенцевой у меня ничего не было, — запротестовал я. — Просто Анька напилась тогда и переоделась, ну, как женщина лёгкого поведения, а дело было в Люськином заведении.
— Про это я слышала, причём в двух версиях. В пересказе Довнарович и версию Ани, — холодно отозвалась Столярова. — А вот про Катю Новикову не слышала.
— Было один раз, да и то не считается, — отмахнулся я.
— Это как? — хором спросили меня девушки.
— Мы так договорились с утра, — пожал плечами я.
— Марин, подержишь, пока я его буду бить? — спросила мелкая Столярова.
— Да без вопросов, — оживилась стерлядь дурная. — Только после операции, а то нарушение субординации, неуставные отношения и всё такое.
— Есть стимул выжить, — хмыкнула моя девушка.
Однако в разговор по внутренней связи вмешалась Диана, спасая меня тем самым от дальнейших издевательств со стороны бывшей и нынешней.
— Я всё, можно улетать.
— Да! — радостно вскинула руки Марина. — Всё Валер, вали из кабины, мы сейчас с Риткой чудеса пилотирования будем показывать.
Я вышел, напоследок показав им язык и услышав голос Риты, уже затворяя дверь.
— А Новиковой я всё равно мордашку подправлю. Чтобы знала.
Хорошо что свою подружку бить не будет, решил я и пошёл по коридору, чтобы кое-что уточнить у Дианы. Но едва я сделала несколько шагов по направлению к радиорубке, как заметил, что девушка уже сама вышла оттуда и тоже идёт мне навстречу.
Пилоты, по всей видимости, сделали разворот, потому что звездолёт существенно накренился, а из кают-компании вылетели Маркин и Филатова, которые не догадались за что-то ухватиться, при манёврах.
Внезапно воздух сгустился и потемнело, хотя лампы светили как и прежде. В середине коридора соткалась из теней тёмная фигура, которая сделала несколько шагов прямо к Диане.
— Эй, — крикнул я, хватаясь за пояс.
Табельное оружие я всегда носил при себе, даже в таких экспедициях. На всякий случай. Вытащив из кобуры пистолет, я прицелился, но стрелять не стал. Фигура была как будто голографической, а мне показывали опыты в Рязани, во время моего последнего визита на Землю, и просвечивала в нескольких местах.
Нечто появившееся в коридоре полностью проигнорировало меня, сделав несколько шагов навстречу Диане. А она смотрела на существо с какой-то радостью и когда оно приблизилось, то встала перед ним на колени, запрокинув голову.
Чёрные птицы из детских глазВыклюют чёрным клювом алмаз. Алмаз унесут в чёрных когтях, Оставив в глазах чёрный угольный страх.
Создание протянуло к ней, что-то вроде руки и коснулась лба. Глаза у девушки заискрились, она слегка подёргивалась, а потом согласно кивнула и только после этого фигура исчезла. Вокруг стало всё, как прежде.
— Что это было? — спросил испуганно Жмых.
Знаете, я никогда не слышал у Лёхи такого тона. Он был малый простоватый и даже когда боялся, то этого не показывал. А вот сейчас его пробрало до глубины души, раз у него срывается глаза, а глаза наполнены ужасом.
Филатова же, к моему удивлению, восприняла всё спокойнее. Вот только руки у девушки дрожали.
— Мне самому интересно, — бросил я и подошёл к всё ещё стоящей на коленях Диане Яковенко.
Но она продолжала улыбаться, как будто бы это был самый счастливый момент в её жизни. Так. Неужели она была права, вот только с ума здесь сходят люди с вживлённым искусственным интеллектом.
— Кто это был? — спросил я у девушки.
— Папа, — ответила она и потеряла сознание.
Возьмите моё царство, Возьмите моё царство, Возьмите моё царствоИ возьмите мою корону. Нам не нужно твоё царство, Нам не нужно твоё царство, Нам не нужно твоё царствоИ корона твоя из клёна.
— Вот и понимай это как хочешь, — опешил я. — Где Довнарович? Срочно к нам!
Из медпункта выскочила перепуганная Яська.
— Что случилось?
Мы в три голоса изложили ей, что произошло. Причём моя версия противоречила, тому что говорили Филатова и Маркин.
Так, Лоле показалось, что существо поцеловало Диану, а Маркин узрел у него рога и громовой голос.
— Все в медпункт, — бросила Яся. — Голову проверю вам всем. У кого лишняя — отрежу.