— Смотри, какие у меня ученицы, — просто лучилась гордостью Ильма. — Земля это практически самый невероятный вариант ответа на вопрос, «откуда может быть человек, сидящий за столиком кафе в Хиппе», но в течение буквально минуты все остальные варианты были исключены, а оставшийся стал основной рабочей гипотезой, каким бы невероятным он ни являлся.
«Интересная наука — этнография колоний» — подумал Анджей.
Тем временем магистрантка достала планшетный компьютер и начала обсуждать что-то со своей руководительницей.
Анджей тем временем пил принесенный ему напиток. По вкусу это было что-то странное. Кофе там, несомненно присутствовал. Но кроме кофе явно были какие-то травы и, может быть, даже фрукты.
Выпив чашку, он почувствовал что сонливость куда-то делась. Тем временем, Ильма закончила беседу со своей студенткой, и та, размахивая планшетом, убежала.
— Ну что, — сказала Ильма, — вроде сегодня у меня больше встреч не намечено. А если кому срочно надо, пусть вызванивают. Так что могу устроить экскурсию по Сити. Сейчас только, зайдём уберём табличку, что я в кафе. Можно, кстати, сразу забрать твою сумку.
Пройдя буквально пару сотен метров от факультетского корпуса, они оказались перед увитым виноградными лозами таунхаузом, перед одним из подъездов которого был припаркован небольшой яйцевидный аппарат.
— Кидай сумку за сиденье, и помоги раскрыть несущий винт, — скомандовала Ильма, откинув ветровое стекло, образовывавшее нечто среднее между фонарём самолётной кабины и дверцей.
Через несколько секунд лопасти несущего винта щелчком встали на место, и машина была готова к полёту. Персональный транспорт Ильмы оказался двухместным автожиром. Развивать скорость больше автомобильной он не мог, но зато и топлива потреблял не сильно больше, чем автомобиль.
Ильма заложила круг над университетским городком. Городок Хипп располагался на пологих холмах, окруженный перелесками, полями и деревнями. В десятке километров к северу от него холмистая равнина неожиданно обрывалась прямым тридцатиметровым обрывом, за которым по широкой долине извивалась огромная река. Километрах в тридцати она впадала в море, образуя огромную дельту. На островах дельты сверкал темно-фиолетовыми крышами-солнечными батареями и зеленел бульварами город.
В воздухе над долиной двигались во всех направлениях разнообразные летательные аппараты, от двухместных автожиров вроде того, в котором летели они, до четырехмоторных грузопассажирских самолётов.
Ильма щёлкнула тумблером и убрала руки со штурвала.
— Над городом всегда такое движение, что пилотам-любителям лучше положиться на автоматику. Так что пускай железяка кремниевая пилотирует, а мы можем спокойно разговаривать. Ты, как я понимаю, хочешь не ограничиться однодневной экскурсией по Му-Сити?
Анджей согласно кивнул.
— Я послезавтра собираюсь отправиться в небольшую экспедицию. Примерно на месяц. Нужно посетить десяток точек на скэттере. В принципе, ничто не мешает спланировать маршрут так, чтобы по дороге попасть в наиболее интересные места гэзера и побывать на фронтире.
— Что такое фронтир я более менее понимаю. Но скэттер и гэзер?
— Это наша лемурийская терминология. В других старых колониях её по-моему, тоже используют. А в не-старых нет скэттера, и альтернатива фронтиру рассматривается как нечто единое, кантрисайд.
А у нас есть гэзер. Это что-то вроде того, что под нами. Освоенная сельская местность, человек этак двадцать-пятьдесят на квадратный километр, поля почти смыкаются. Люди, живущие в гэзере ощущают себя единым обществом. Ездят в город на ярмарку чуть ли не еженедельно, в свободное время торчат в тех же чатах, что и горожане, смотрят те же видеоканалы. В общем, с этнографической точки зрения абсолютно неинтересная местность. Космонавты или моряки и то интереснее.
А вот скэттер — дело другое. Это люди предки которых полтораста лет назад, до Инцидента, прилетали под Арктур с целью построить мир по своему вкусу.
Они забивались куда-то в труднодоступные места — в горы, в глубины лесов, даже в болота, и создавали там небольшие изолированные поселения. Ведь тогда, до Инцидента, не было очевидно, что земные государства не смогут себе подчинить новозаселённые планеты.
Говорят они там на смеси какого-нибудь старинного земного языка с кучей Древних терминов, описывающих окружающую их жизнь.