— Это сейчас там никакой реки, — пояснила водительница мотоцикла. — А как дожди пройдут, Далия поднимется метра на три, и будет тут широченная протока.
Они поставили мотоцикл около одного из домов, Тири постучала в окошко, и перекинулась парой слов с хозяином, видимо, не только дома, но и мотоцикла, а потом все втроём спустились по крутому откосу к реке, где на покрытом травой пологом бережку стоял, нет лежал, нет всё-таки стоял широкий плоский катер с воздушным винтом в концевом обтекателе на корме.
Анджей подумал, что вот сейчас придётся ему взять на себя основную часть работы по спихиванию этой штуковины на воду. Но Тири жестом предложила размещаться, и Ильма решительно полезла в катер вместе с рюкзаком. Журналист последовал её примеру. Когда они разместились, хозяйка катера завела мотор и катер с легким гудением приподнялся над травой, а потом плавно тронулся с места и съехал в реку.
Река была внушительной. С железнодорожного моста она не производила такого впечатления, а вблизи она была не меньше Дуная в Вене. Текла кстати, явно не медленнее, хотя местность, по которой они ехали по железной дороге, производила впечатление равнинной.
Впрочем, равнинность была довольно относительной. Через пару часов движения вверх по течению долина сузилась, берега ощетинились скалами, река превратилась в довольно бурный поток.
Глайдер взбирался по быстрине почти не снижая скорости, ведь он скользил над водой, а не по воде. Водоизмещающему судну пришлось бы гораздо туже.
Но вот быстрина кончилась, и глайдер вплыл в безбрежное море высокого, торчащего из воды выше человеческого роста, тростника.
Через это огромное болото протекали открытые протоки. Конечно, ширина каждой из них была несравнима с шириной русла ниже порогов.
— Это болото называется Ованфорсар, «Над порогами». Здесь живет довольно необычный народ, — сказала Ильма.
Тири сбавила скорость, поскольку приходилось теперь петлять по извилистым протокам. Арктур уже перевалил зенит, когда вдруг в просвете среди зеленеющих тростников мелькнули желтые хижины.
В спину Анджею ударил поток воздуха от включенного на реверс воздушно винта, и глайдер, плавно развернувшись, ткнулся во что-то вроде очень толстой циновки, изображавшее здесь набережную.
Стоило Анджею ступить на эту, качающуюся под ногами, почву, как раздался почти забытый им звук — откуда-то из-под хижин выметнулось несколько мелких лопоухих собак, и начали с лаем прыгать вокруг пришельцев.
Анджей присел на корточки и протянул к собакам руки. И через минуту они уже отталкивая друг друга напрашивались на ласку. Собаки были все вислоухие, похожие на спаниелей или мелких сеттеров.
На лай собак из хижины появился старик с длинной бородой, одетый в рубаху и шорты из какого-то странного материала.
— А ты парень, их не боишься, — с уважением сказал он. — Но у нас в болотах ты никогда не бывал. Где ж ты с ними познакомился?
— Я с Земли. Которая под Солнцем, — уже привычно уточнил землянин. — А там у нас собак больше, чем у вас на Лемурии кошек. Меня как раз удивляло, что здесь у вас стада пасут кошки и добычу охотникам таскают тоже кошки.
— Тут на суше растёт такая травка, хундесдод называется. Собака не может удержаться чтобы её не съесть, и после этого быстро умирает. Эта травка не растет только у нас в болотах. Поэтому мы и можем держать собак. А кошки? Пф — ф-ф. Не любят они сырости, не любят.
Тем временем Ильма прощалась с водительницей глайдера:
— Примерно в пятницу мне нужен будет транспорт из Ованфорсара вверх по течению.
— Я скорее всего следующий раз пойду вверх в четверг. А потом — в следующий понедельник. Так что если к четвергу к этому времени ты тут свои дела завершишь — звони.
Глайдер дал задний ход и отошёл от тростникового мата. Потом развернулся, и, набирая скорость, скрылся за поворотом протоки.
Ильма повернулась к Анджею, вокруг которого, кроме собак и деда уже столпилась куча местного народу.
— Ага, человек с суши, который умеет разговаривать с собаками, здесь — событие.
Землянин оторвался от собак и спросил свою спутницу:
— А где мы тут будем палатку ставить?
С местом для палатки были проблемы. Деревня располагалась на плоту из связок тростника, и тростниковые хижины занимали почти всё место.
— Увы, здесь негде, — ответила Ильма. Придется пользоваться гостеприимством местного населения. Кстати, помни что я тебе говорила про обычаи гостеприимства в таких общинах.
Поэтому его совершенно не удивило что в качестве проводника к нему приставили девушку по имени Лив, на глаз лет этак двадцати.