— О’кей, присылай свою инспекцию. Обязуюсь вести себя законопослушно и гавриков своих построю.
Разговор был окончен.
— Как только ты умудряешься вежливо общаться с комиссаром Вонгом? — спросила Лаура. — Он ведь приложил нас похлеще, чем этот якудза.
— Во-первых, не якудза, — с умным видом отозвалась Мара. — Якудза — это в Японии, а это, очевидно, триады — китайская мафия в Индокитае. Во-вторых, ну и пусть приложил — зато у мафиозо поджилки затряслись от обрисованных перспектив. Понимаю, обидно, когда ты можешь из гауссовки с километра пересчитать все смотровые щели в этой «Шилке» и заодно с той же дистанции погасить сигару господину Ли Чангу, не оцарапав ему носа, а означенный Ли Чанг ни в грош не ставит тебя как сухопутную военную силу. Но десант на это поместье, да с целью захвата пленных — это не полевая война. В ближнем бою превосходство в оружии роли не играет, а доля случая очень высока. Так что пусть комиссар сам разбирается со своими подопечными. Мирно. У него получится. И именно потому, что на периферии сознания мафиозо будет маячить тень «Cюркуфа», — Мара ухмыльнулась. — Это только мы с тобой знаем, что при его износе корпуса в атмосферу на нем лучше вообще не соваться.
Роттердамский порт
Элен Арети возилась в сиротском приюте, затерянном в портовых кварталах Роттердама. Что подвигло ее на участие в волонтерской программе, связанной с сиротами, она и сама не понимала. Когда-то давно, еще при первом знакомстве, Келли рассказал ей про волонтеров, помогающих сиротам, она зачем-то решила пойти туда — и сама не заметила, как прижилась.
А ведь было время, когда в развитых странах не было сиротских приютов. В первой половине XXI века всех сирот разбирали приемные родители. Но потом научились лечить генетические заболевания, бездетных пар стало меньше. Да еще многие люди стали жить поодиночке. И если воспитывать своего ребенка мать-одиночка или вдовец имеют полное право, то чтобы одиночке позволили усыновить сироту — дело неслыханное.
Хорошо бы, конечно, чтобы тут появился Келли. Иногда люди из Порт-Шамбалы посещали эти приюты и забирали из них детей не старше четырех лет. Побывав в Порт-Шамбале, Элен узнала, что этой программе уже больше десяти лет, и усыновленные дети растут в спейсианских семьях наравне с родными.
Но у Келли пока нет своей семьи (а плохо ли это?), поэтому вряд ли его принесет сюда. Да и вообще сейчас в Порт-Шамбале практически нет взрослых семейных людей. Персонал госпиталя, да преподаватели Академии, по большей части пенсионного возраста, да несколько человек, явно прибившихся к городу уже после его постройки: хозяин китайского ресторанчика, где Келли кормил ее ужином, старый армянин, мастер по мелкому ремонту, и смотритель аквапарка, производивший впечатление настоящего тибетского буддийского гуру. Этот смотритель замечательно присматривал за детишками постарше. Но чтобы он кого-нибудь усыновил?
Все остальные взрослые жители города под куполом — действующие офицеры и где-то воюют вместе с эскадрой.
Элен уже третий час возилась с детишками, которые явно соскучились по вниманию старших — у персонала тут хватало сил только на основные жизненные потребности подопечных, и вдруг на пороге появился кто-то в курсантской форме ВКФ.
— Привет, Элен! — раздался знакомый голос.
Ну почему там, где хочется увидеть Келли, в последнее время всегда оказывается его младшая сестра?
Мара скинула с плеча довольно увесистый рюкзак и стала извлекать из него игрушки. Почему-то в основном эти игрушки были не для малышей, а для ребят школьного возраста, которым совершенно не светило усыновление спейсианами.
Еще через час Элен засобиралась домой.
— Давай подкину тебя в Вену, — предложила Мара.
— У меня здесь, в Роттердаме, вещи в гостинице.
— Тогда хоть до гостиницы.
— А до нее я и пешком дойду.
— Уверена? Время-то уже темное, а портовые кварталы, мягко скажем, не самое благополучное место в городе. Пошли вместе.
Убедившись, что так просто от Мары не отделаться, Элен уступила. По дороге они болтали о совершенно посторонних вещах, обсуждая знакомых Элен по волонтерской организации, которых, как оказалось, Мара тоже прекрасно знает.